Двейн хмуро смотрит на недовольную морду брата за завтраком, пока мать раскладывает сэндвичи и болтает с отцом. Классическая ситуация утром перед школой: у Неро вечно ебальник серьезный, у старшего же просто взгляд такой.
С начала учебного года прошло чуть меньше месяца, а сидящий напротив псинус почему-то не наслаждается всеми прелестями старших классов.
Непонятно.

Не то, что Двейн этому всему дохуя радовался, но — ладно уж — это и правда неплохо. Да, на носу выпускные экзамены, по поводу которых мать уже начинает потихоньку трахать мозги, да, без конфликтов с учителями не проходит и недели — но ничего такого, что заставило бы его излучать такой уровень недовольства.

Показательно поржав на предложение отвезти его, он хватает сэндвич, рюкзак и быстро выпрыгивает из дома едва слышит знакомый рев двигателя. У Мэлти самая стремная тачка на районе, доставшаяся от отца, однако кому не похуй?
Зато своя.
И в ней можно копаться, пока не надоест!

Однако что-то ему, блядь, определенно не нравится.

— Блядь, опять провоняешь весь салон!
Двейн смотрит на Мэлти, как на идиота, пока стряхивает пепел в опущенное окно. Нет, серьезно, тут разве что мертвой шлюхой внутри не воняет, а его беспокоит запах сигарет?
— Мэлти, блядь, ты месяц назад орал, что хочешь новую машину, а эту пойдешь и обоссышь из окна своей комнаты, если отец её не продаст! — Возмущенно напоминает Висконти.

У друга с везением в разы хуже, чем у него.
А вот у его бати со слухом...

— Ты, правда, думаешь, что станет хуже?
У Мэлти такое негодование на лице, что сдержаться от гогота у Двейна не получилось бы даже при всем желании.
(которого, конечно, нет)

На самом деле, у Мэлти вполне прикольная тачка.
На выходных они собирались её свозить на мойку лучше, чем своими руками, потому что обычной тряпкой от ощущения, будто тут катались динозавры, не избавиться.
Только все мысли почему-то вновь смещаются совсем в противоположную сторону от планов провести пару дней вне дома.

— ВИСКОНТИ!
Он едва успевает спрятать бычок, туша о подошву кроссовка, пока к машине несется мистер Гейнс — школьный тренер. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понимать, насколько плоха идея светить перед учителем сигаретой.
Особенно, если учитель — тренер волебольной команды.
Особенно, если ты в этой команде играешь.

Впрочем, у Гейнса явно не лучшее настроение, потому что..
да потому что кое-кто вчера залупился с черножопыми из школы с другого района.
...и, по совместительству, игроками, с которыми им предстоит играть через месяц.
(ну, штош)

— И че он? — с набитым ртом спрашивает Мэлти, который успел выпиздить друга из машины до того, как тренер сорвался бы и на нем. Двейн морщится, как от зубной боли, и пытается выковырнуть языком застрявший кусок шпината между деснами.
— Да, как обычно. Выкину из команды, иди доказывай свои позиции на поле, а если так хочу походить со сломанным носом — он это и самостоятельно мне организует.
Конечно, это не более, чем шутки.
Конечно, Двейн вполне себе намерен устраивать парад унижения через несколько недель, так что...

Он резко поднимает голову и начинает вертеть ею по сторонам, разве что не принюхиваясь с места.
— Бля, а где Неро? — Бормочет под нос, обращаясь, скорее, к самому себе.
Мэлти пожимает плечами, Неро на глазах не материализуется (окей, над этим поработаем), да и вообще его нигде не видно.

У Двейна охуеть какое стойкое ощущение, что это не нормально.
(да, неро иногда вызывают учителя, да, неро иногда задерживают на уроках)
(вот он и проверит, где этот псинус)

— Не жди меня, лады?
Закинув рюкзак на плечо, он быстрым шагом выходит в коридор и не придумывает ничего лучше, чем забежать сразу к секретарю. Та молча сует ему расписание класса Неро, даже не дождавшись очередного пиздливого довода в духе «мамка спрашивает, когда ему подъехать жопу подтереть», однако тут же Двейн вспоминает, что несколько рож одноклассника брата видел в столовой.
А вот кого он не видел, так это...

(в голове вдруг складывается в настолько идеальную мозаику, что он сам охуевает от своей сообразительности)

— Ах ты сука!
— Мистер Висконти, что вы себе..!
Дослушать не успевает, бросает через плечо утверждение, что это не в её адрес, и буквально пулей вылетает в коридор.

(найду — убью)
(и этому пидорасу наваляю!)

Догадаться, где можно поискать — нетрудно, если знать, куда иногда от всех уползает младшенький.
А Двейн знает, потому что...
да потому что знает — и все тут.

Вылетев на полном ходу из-за угла, Двейн замечает лежащего на земле брата — и мгновенно захлебывается от ярости.
Вопроса «что делать?» в голове даже не возникает, потому что ответ на него прост и очевиден:
убивать.

(он даже не сразу соображает, кто это)
(да какая нахуй разница, хоть сама, блядь, королева)

Арчи затыкается так же быстро, когда видит лицо старшего Висконти, как Двейн со звучным хлопком бьет мудозвона кулаком по роже.

— Я, блядь, тебя закопаю, сука.

Пинает в бок, в бедро, по рукам, за которыми Арчи благоразумно скрывает голову.

— Я ТЕБЕ ОБЕЩАЛ ПАСТЬ ПОРВАТЬ? Я ТЕБЕ ЕЁ СЕЙЧАС НАХУЙ РАЗОРВУ ПРЯМО ЗДЕСЬ.

(маленькая заметка для новеньких)
(не трогайте ничего, что носит фамилию висконти, если не хотите лишиться зубов на месте)

Отредактировано Dwyane Visconti (2020-02-21 23:46:58)

У Двейна очевидные проблемы со спокойствием с самого рождения: сначала он орал, прерываясь только на пожрать и поспать, потом заткнулся, научился ходить и оказался просто, блядь, везде. Он одновременно и ходячая пороховая бочка, возле которой лучше вообще не искрить, и идиот с шилом в жопе — то есть, может поджечь самого себя за долю секунды (возможно и в буквальном смысле). Определенные блоки в голове, конечно, имеются
(о боже мой, он даже пытается фильтровать базар при родителях)
но никаких исследований по их надежности не проводилось.

И, судя по всему, зря.

ты у меня собственное дерьмо жрать будешь.
через трубочку, блядь.

На периферии восприятия реальности он чувствует, как что-то тычется ему в плечо, но воспринимает не более, чем помеху — последняя уже через мгновение лежит возле Арчи, однако огребает всяко меньше Миллера, потому что...
Да потому что Двейн просто в триждыблядской ярости и на полном серьезе намерен сломать чью-то спину.

— Я тебе колени...

Удар.

— ...вырву!

Удар.

— Я их..

Удар.

— ..затолкаю тебе в глотку!

Арчи пытается встать — Двейн так не думает.
Арчи пытается откатиться в сторону — Двейн тут тоже малость не согласен.
Он улавливает, что ему что-то говорят, но не пропускает вообще никакую информацию в голову, где сейчас стоит сплошной белый шум бешенства и гнева.

я тебе твой футбольный мяч в жопу затолкаю.
и буду пинать по полю, пока не стану лучшим нападающим английской премьер-лиги, блядь.

Дружок Арчи тоже что-то там пытается, Двейн и здесь готов выставить свой контраргумент, но чувствует, как его опять что-то тянет за футболку, оттаскивая вниз — и даже не в попытке дать по еблу.
(как будто это вообще его как-то смутило бы)
В голове довольно быстро прогружается, что за херня его тут пытается оттолкнуть, потому Неро по своей роже все-таки не получает. Да и куда уж больше, вы только поглядите..

В смысле, блядь, проблемы у них.
Тут у кого проблемы, так это у Миллера!

Двейн возмущенно тянет воздух и отшагивает подальше от брата, вскидывая руки. Окей, проблемы действительно могут быть.
Окей, Неро прав.
окей...

— Я, блядь, даже не знаю! — Гаркает в ответ, с силой сжимая кулаки.
Нет, серьезно, они точно не лукавят, когда говорят, что Неро поумнее будет?
Или ему успели отбить все мозги за те минуты, пока Двейн его искал.

— Иду, блядь, такой и вижу, как Миллер тебе скармливает школьный газон. И думаю, как охуительно! Наверно, заебись, как вкусно! А ХУЛИ МИЛЛЕР-ТО СТЕСНЯЕТСЯ, ПУСТЬ ТОЖЕ ПОЖРЕТ, — от раздавшегося крика все в радиусе километра, кажется, наоборот замолкает.
Нет, он, правда, должен объяснять?..

Стоп.

Двейн очень медленно выдыхает, разжимает занывшие от силы сжатия челюсти и плавно приобретает озадаченный вид. Выглядит Неро, мягко говоря, паршиво (от этого он готов вот прямо сейчас догнать Арчи и выполнить все свои угрозы), однако обычно это его прерогатива приходить домой с разбитым носом, подбитой скулой, фингалом и со сбытыми костяшками.
(ты в чью нишу полез, пес)
Что бы он обычно не пел, Неро тоже не безобидная фиалка, которая срет радугой и дружит с бабочками.
Однако не до такой же степени...

— Ну-ка пошли.

Нет, картинка и правда складывается более, чем реальная: и в чересчур мрачной морде (и теперь побитой) Неро, и в недавно помятом велосипеде..
Заведомо выбранная дорожка, где обычно никого нет, все равно не избавляет от пары идущих навстречу школьников, чьи лица заметно вытягиваются при взгляде на них двоих. У Двейна же весь внешний вид ОРЕТ, что если кто-то сейчас что-то пизднет
или, блядь, даже тронет
он за себя не ручается.

Какое счастье, что все вокруг могут быть такими понятливыми и молчаливыми.

Пропуская Неро в раздевалку вперед себя, он быстро убеждается, что никого больше нет, и распахивает свой шкафчик.
— Держи, — кидает в него свою футболку, тут же ловит скептический взгляд и закатывает глаза в ответ.
Господи, вы посмотрите на эту барышню.

— Она чистая, не ной.

Пока Неро умывается, Двейн все еще тщетно пытается успокоиться. Усевшись на пол, он нервно стучит ногой и прожигает взглядом проем, откуда вот-вот вылезет этот щенок.
Арчи, конечно, уже мог доложить, что его опять отпиздил Висконти, но сейчас это вообще не в его интересах:
а) у него тут есть живое доказательство, что Миллер начал первым
б) если Двейна накажут, то у него появится в разы больше поводов реально превратить кое-кого в свой футбольный мяч.

— И как давно? — Он настолько раздражен, что начинает зудеть под кожей. У Неро вид чуть-чуть получше, но ненамного.
(окей, надо найти что-то холодное — и желательно на дверцу шкафчика, о которую, возможно, и стоит кого-то приложить)
(в воспитательных целях, конечно)

Отредактировано Dwyane Visconti (2020-02-22 17:10:28)

Вопреки возможным ожиданиям Двейн не меняется в лице, когда брат начинает откровенно юлить и включать дурака. Если Неро немного не заметил, ему несколько не до шуток, и, возможно, через несколько минут будет уже вообще похер, кому надирать задницу и кого ставить на место — полетит и в Неро, и в Арчи, и в его дружков. Родители? Бросьте, нашли чем контролировать.

(и да, уж их матушке точно не стоит знать о причинах сомнительного поведения, иначе на воздух взлетит вся, блядь, школа)
(а двейн притащит все, что для этого потребуется, потому что когда еще ему разрешат что-нибудь поджечь??)

Команда? Ну, да, будет обидно пропустить игры, но приоритеты в башке Двейна расставлены настолько четко, что сбить с толку не сможет даже трактор.
Он все еще нервно постукивает ногой, сложив руки на коленях, и не сводит тяжелого взгляда с ломающегося, как девка, брата.

— А то я, блядь, не заметил, — парирует Висконти, поморщившись. Тоже ему новость нашлась тут: Миллер — уебан, его дружки — ничуть не лучше.

Однако понять, почему младшенький не хочет выкладывать все, как есть, не так уж и трудно даже для Двейна. Во-первых, как бы он его не стебал 24/7, Неро не такой уж любитель плакаться в мамкину юбку и прятаться за чужой спиной.
(однако лично двейн не имеет ничего против, но об этом уж сам догадается)
Во-вторых, он бы и сам молчал, как партизан, пока ему бы не оторвали голову где-нибудь во внутреннем дворе школы.
(мам, тут проблема, не можешь пришить назад?)

Но сейчас пусть не расслабляется, иначе узнает все прелести допроса от старшего брата.

Неро, наконец, раздупляется и говорит.
Двейн на мгновение замирает полностью, а потом расплывается в довольном оскале.

— Доволен ли я, что ты не можешь поставить на место уебка, который, — загибает первый палец на ладони, — старше тебя.

Следом загибает второй.

— Сильнее тебя.

И третий.

— И ссыт подойти к тебе без своей группы поддержки?

Задумчиво смотрит пару секунд на оставшиеся два пальца и сжимает кулак полностью — двойной бонус, блядь, нагинайся — потому что Арчи при этом всячески обходит его за радиус пяти метров в надежде, что хоть успеет отбежать, прежде чем получит по еблу, и потому что Арчи то еще ссыкло, которое при первом же опиздюливании заложило его учителям.

— Неро, конечно, я доволен! Теперь у меня есть отличный повод натянуть его жопу ему на голову, — с нехорошо горящим взглядом сообщает Двейн.

У него в голове все просто, как дважды два. Если у кого-то с ним имеются какие-то проблемы, будь добр, разбирайся лично с ним, а не трогай того, кто вообще не имеет к ситуации никакого отношения — хорош бы он доебывался до младших братьев или сестер каждого, кто ему не нравится?

— Если кто тут и ведет себя, как отбитая девка, то это Миллер. Начинаешь всекать почему?

Нет, правда, в чем прикол лезть группой на одного? Это же тупо скучно.
Так же, как и лезть к слабому ботану, хотя подъебать, поржать или дать подзатыльника он никогда не против — но и это быстро надоедает, задолго до момента, когда какого-нибудь очкарика втаптывают мордой в землю. Вон Мэлти тот еще дрищ и дружит с ним, возможно, потому, что это своего рода страхует от нежелательного внимания, но это как-то не вызывает мыслей пользоваться его физической слабостью.
Двейн Висконти — гондон, хам, мудак и придурок, что не является секретом. Однако у Двейна есть сотня других способов самоутверждаться, и уж точно не походом в младшую школу, где у Миллера, кажется, учится сестра, чтобы навалять ей тумаков.

Зачем, если можно выпиздить всю дурь ногами из Арчи?

— Сядь, — кивает на скамейку перед собой. — Подождем, когда закончится перемена, и свалим. Будешь ныть и сопротивляться — за шкирку утащу и поджопника дам. А будешь паинькой — куплю тебе киндер сюрприз и что-нибудь холодное к носу приложить.

Немного он все-таки успокаивается. Опиздюлил он Миллера вполне справедливо, теперь надо подумать, как бы так вышвырнуть оставшееся дерьмо из него, чтобы тот вообще забыл про существовании Неро. Смотря на надутое и кислое выражение брата, Двейн не может сдержать улыбки — ну, посмотрите на эту гордую помятую птицу, чем не прелесть — да и на самом деле он рад, что засек происходящую поеботу вовремя. От возможного исхода событий, если бы он задержался еще на несколько минут, Висконти немного передергивает.

— Эй, — тихо окликает, дожидаясь, когда мелкий на него посмотрит. — Помнишь, я пару лет назад пришел после уроков после полуночи? Отец еще тогда вызвонил дядю Гаса, чтобы идти меня искать, а тут и я ползу навстречу — причем полз я в прямом смысле. Тебя тогда, кажется, быстро спать отправили.

А его чуть не допиздили отец вместе со своим дружком, потому что и его проеб, и тихая истерика Филиппы, вот-вот рискующая перейти в самую, блядь, настоящую, душевному спокойствию и здравой оценке ситуации явно не способствуют.

— Вот такой гондон из старшего на тот момент класса меня со своей компанией и отпиздили. От души, с огоньком — школьный газон так себе на вкус, кстати, — пожимает плечами, мол, ну, было дело. — Я, конечно, там кому-то что-то тоже навалял — но это уже не имело значения. Куда-то отполз потом, рухнул на землю и лежал часа три, потому что просто не мог встать. А дальше мелкими перебежками, вот к ночи и добрался.

Двейн умалчивает, что на следующий день помимо боли почувствовал ниибическую боль в горле из-за релакса на холодной земле, однако от матери скрыл и упрямо пошел в школу, потому что баранье упрямство и желание показать, как ему тут на все похуй, оказалось в разы выше.
На второй день он уже с чистой совестью слег окончательно с температурой и неделю отлеживался под одеялом.

— И мне пиздец было стыдно, особенно когда мать меня втащила в ванную и заставила стаскивать футболку — ну, в таком состоянии с ней действительно было лучше не спорить. Цвел я к ночи уже, как майская роза, а она еще час мне все обрабатывала, пока я там готов был сквозь землю провалиться.

Запрет рассказывать это кому-либо Висконти вслух не озвучивает — Неро все-таки достаточно умный, чтобы это понимать. Да и опять же в голове Двейна все весьма просто: если хочешь, чтобы тебе верили, то продемонстрируй и свою готовность довериться.

— А через пару недель этот пидор опять ко мне подкатил, но мне после той хуйни уже так похер было, что я с ходу засандалил ему по ебалу первым. Но там нас уже учителя и тренер разняли, — гоготнув, добавляет Двейн и хрустит шеей. — Короче.

Особого вывода в голове Висконти нет, но кислое выражение лица братца настолько подвергает в уныние, что еще немного, и он разрешит Неро пнуть его, лишь бы повеселел хоть немного.

— Опиздюливаться — нормально, со всеми бывает. И шансов одолеть противника больше, если бьешь первым, понял?

В повисшей между нами тишине я смотрю на мелкого с очевидным любопытством.
И скепсисом.

Во мне нет ни капли уверенности, что Неро применит на практике то, что якобы запомнил: одно дело вызубрить параграф и рассказать наизусть, другое - применить знание на практике и не обосраться в штаны, когда ситуация едва начинает выходить из-под контроля. Ну, это со слов мистера Эткинсона, а я просто удачно успел уловить эти слова на уроке до того, как Мэлти ко мне обернулся и начал ржать над стрижкой Тони.
(блядь, я все еще уверен, что мама кладет ему блюдце на башку, прежде чем обстричь по кругу)
(другого объяснения у меня для этого дерьма нет)
Это все не очень-то важно.
Важно то, что я прекрасно знаю, насколько вот эта вот мелочь способна бесить, едва открывает рот. Неро даже не представляет, в скольких случаях я бы вдарил ему по носу, говори со мной кто-то другой в такой манере - другой вопрос, что особого повода дать ему поджопника я не ищу. Волшебный воспитательный пендель, ничего личного.

Поднявшись на ноги, едва раздается звонок, мы выходим тем же путем из школы и направляемся к выходу окольными путями - быть пойманными учителями и получить нагоняй за попытку слинять с урока прямо сейчас будет обидно. Вечером достанется, конечно, от родителей, которым тут же доложат о нашем прогуле, а там опять слушать угадайте-чье нытье, но это все будет позже.
Сейчас я плетусь за Неро, засунув руки в карманы брюк, и надеюсь избежать любопытных взрослых с повышенной гражданской ответственностью, которые вот-вот да доебуться из-за школьной формы посреди учебного дня.

К слову об этом.
Стащенный и свернутый изнаночной стороной наружу пиджак благополучно запихивается в рюкзак. Следом я расстегиваю верхнюю пуговицу рубашки и с облегчением выдыхаю - что это за вид пытки, а? - когда оттягиваю воротник от шеи подальше. Еще десять метров и будем на свободе.

Другой вопрос, что я понятия не имею, куда тащить эту надутую псину.
Я там ему, кажется, холодное обещал. И киндер-сюрприз.

Однако последнее его уже не интересует.
Несколько секунд мы стоим молча, пялясь друг на друга. Проблема не в том, что ему всего четырнадцать (примерно тогда я и начал стрелять у старших сигареты, так что не мне пиздеть) или что он младший и вообще - в моей голове наступает ступор по иной причине.
Пездюк да пездюк, а ему, оказывается, уже четырнадцать.
Я не забывал возраст Неро, но никогда всерьез не воспринимал эти цифры: ну да, младший, ну да, три года разницы.

(это что, кое-кто скоро рискует со мной в росте сравнятся в ближайшее время??)

Неро смотрит исподлобья, с откровенным вызовом во взгляде, и эффект теперь в разы усиливается его же побитой мордой. Никакой сентиментальщины я не испытываю, скорее, мне забавно и любопытно - глядите, оно действительно подрастает.
- Не забудь мамке напиздеть, что рядом со мной стоял, - хмыкаю я, прежде чем прикурить себе и протянуть ему пачку с зажигалкой. Переборов в себе желание размотать его настроение на атомы, я отворачиваюсь и как раз замечаю на той стороне улицы двух проходящих мимо девушек - зрелище всяко привлекательнее, чем копающийся с сигаретой брат.

Я ведь даже не уверен, что это первая его сигарета, но краем глаза все равно посматриваю - еще сожжет себя тут к хуям, что я предкам-то расскажу.

- Ну и на какие еще подвиги ты сегодня готов? Драка, прогул, сигарета. Может, еще переводную татушку себе сделаешь на плече?
Возмущенное выражение лица все-таки провоцирует мой смешок.
Нет, все-таки еще четырнадцать.

(хотя мэлти и в семнадцать на такие подколы вопит хлеще неро)

- Пошли, купим тебе жвачку и пару банок колы, а то одной для твоего распухшего носа уже, очевидно, не хватит.

В какой-то момент я всё-таки совсем откровенно кошусь на брата и отмечаю для себя новые детали, на которые ещё утром даже не подумал бы обратить внимание. Одно дело видеться друг с другом раз в месяц — или того реже — и отмечать изменения во внешнем виде, в манерах или речи. Другое — каждое утро видеть эту недовольную физиономию, ноющую, что я опять проторчал в ванной слишком долго
(и пытающуюся уколоть фактом, что мне это все равно не поможет)
и напрочь упускать из внимания даже значительные перемены.

Особо заметными их я до сих пор назвать не могу. Заострившиеся черты лица, словно кто-то, наконец, взялся за инструменты для лепки и решил довести начатое до конца, снимая лишние миллиметры; несколько сантиметров ввысь и, может, столько же в ширину плеч; детская округлость сменяется на подростковую угловатость. Неро, очевидно, превращается из ребенка в мужика, и окончательное осознание этого не вызывает во мне какого-то диссонанса — наоборот, укладывается в голове идеально вырезанной деталью мозаики в общую картину мира. Мелкий с детства не вызывал сомнений в своей половой принадлежности, нет — даже со сбитыми коленками и выпавшими молочными зубами шастал с серьёзными щщами, будто уже успел взять пять кредитов, стать отцом, организовать стройку дома и теперь ищет саженец для посадки во внутреннем дворике.

И вот теперь эта охуевшая морда говорит, что не хочет колу.
(кстати, уши у него смешно торчат всё-таки)

Я прикусываю язык, чтобы не предложить взамен молочный клубничный коктейль, потому что поддевать его забавно до поры до времени — а какой-то запас развлечений на сегодняшний день в компании братца всё-таки нужно оставить. Пожав плечами, я молча докуриваю сигарету и прикидываю, что нам, в принципе, делать дальше.

Намёк, конечно, понят.
Можно взять все в свои руки, заткнуть мелкого за спину и рявкнуть погромче, если будет дохуя высовывать нос со своим охуительно важным мнением, но профита с этого никакого я не получу. Потушенный о стенку урны окурок отправляется в возвышающуюся кучу мусора — ну, я сделал что мог, чтобы маме не было за меня стыдно, дальше сами — следом в моих руках оказывается потертый старый бумажник отца, который тот мне сунул, когда увидел, в каком состоянии я храню наличку в карманах. Качественная, пусть местами потертая со временем, итальянская кожа смотрелась с моим общим видом максимально нелепо, но угадайте что?
Правильно, мне похуй.

Я вытряхиваю всю свою наличку, после протягиваю руку Неро.
— Давай все, что есть, сюда. Оценим масштабы совместного бюджета.
Откровенное недоверие в голубых глазах тут же отзывается во мне вспышкой раздражения и злости.
— Да нахуй мне твои деньги не уперлись, придурок. Либо что-то нормальное берём, либо соси безалкогольное пиво через трубочку.

Очевидно, оценив нежелание показаться девкой в собственных же глазах, Неро недолго копается в своём рюкзаке и протягивает свои запасы. Быстрый пересчёт дает нерадостное «негусто» в моей голове, прежде чем я откладываю немного денег нам на поесть попозже
(я более чем уверен, что неро сам же скажет мне спасибо)
в карман брюк. От остатка я отделяю ещё треть, от неё — ещё. Меньшую часть убираю в свой бумажник, остальное отдаю назад Неро.
Банкомат я, конечно, не изображаю, но мне есть кого потрясти в школе, чтобы вернуть одолженные бабки с процентами, да и остались запасы дома от летней подработки.

— Вот, держи, — я протягиваю ему оставшуюся большую часть суммы. — Возьмёшь сам, что хочешь...
На мгновение зависаю, прикидывая последствия собственного великодушия, и тут же добавляю:
— Если это будет не совсем полная параша, но на месте разберёмся.

В магазине нас встречает затхлый воздух, скрип старого вентилятора под потолком и доносящаяся из магнитофона восточная музыка. В голове складывается подозрение, что мать убьёт меня не за спаивание младшего, а за прогулки с ним в этих злачных местах.
За прилавком сидит примерно наш ровесник — вероятно, кто-то из родителей отдыхает в подсобке или отошёл — парнишка смотрит на нас, чуть округлив глаза, и благоразумно молчит, пока я хватаю с ближайшей полки две коробки Принглс.
— Ну, мне тебя за ручку отвести?

Или думает, что я в шутку предоставил ему право выбора?

Отредактировано Dwyane Visconti (2020-02-25 21:31:31)

Ну вы только посмотрите, у нас тут на горизонте вечер дегустации шотландских напитков.

Дернув подбородком, я пожимаю плечами и киваю пацану за кассой пробить бутылку, а чтобы не колебался, смотрю очень, блядь, пристельно. К счастью, все оказываются достаточно понятливыми
(всегда бы так)
поэтому дальше я уже просто прикидываю, сколько денег остается у Неро в руках, и начинаю осматриваться по сторонам, пока тот подтаскивает все-таки колу. На глаза попадается упомянутый раннее киндер-сюрприз, но интересует меня другое - вообще-то мы сюда шли, в первую очередь, за холодным.
- Тебе на ужин, - последним падает пакет самой дешевой замороженной фасоли для разбитого носа Неро, а потом я прошу еще пачку сигарет.
На руках псинуса остается целых полтора фунта.

Запихнув покупки по рюкзакам, мы оказываемся на улице и одновременно останавливаемся. Моя растерянность отражается на его лице, потому что, очевидно, мы оба не придумали куда переться дальше. Вариантов не очень много: главное, не Ниддри, иначе это будет еще один повод, за что мать мне оторвет голову быстрее, чем за пьянство и курение младшего брата. Формально у нас еще куча времени, поэтому можем успеть выпить, погулять...

Блядь, вот сейчас мне становится максимально странно.
Скрывая свое замешательство, я трогаюсь уверенным шагом в сторону Лейта - мы, конечно, уже не в самом центре Эдинбурга, но здесь еще хватает сердобольных прохожих, которые даже по пакету что-нибудь да заподозрят.
Другой вопрос, что последний раз я гулял с Неро года три назад, если не больше, пока не обзавелся новой компанией. Более того, подъебы-подъебами, но обычно диалог надо строить на чем-то еще - а со слов Филиппы наше общение и без того похоже на лаяние двух собак.
Несконачемое.

Следом я задумываюсь, что Неро вряд ли осилит половину бутылки - по крайней мере, за этим мне действительно предстоит следить, потому что напиться с ним я ни разу не против
(мне, можно сказать, даже любопытно)
но не до невменяемого состояния. Одно дело мне в одиночку таким домой притащиться, другое - опять тащить кое-кого на спине и молиться, чтобы ему не стало плохо.
С другой стороны, мы же Висконти.
Не убьется же.

В голове формируется примерный план пути: доползти потихоньку до набережной, которая сейчас вообще не пользуется популярностью, а при необходимости сместиться поближе к гавани, где всем реально насрать, что делают два пездюка в это время.
(еще и подлить могут)
Виски не даст нам замерзнуть.
В теории, конечно.

- Вот возле этого уродства и начнем.
Перед нами возвышается серая десятиэтажка, явно уже потрепанная жизнью и, по моим прикидкам, населенная далеко не коренными шотландцами. А он че думал, по центру ему экскурсию проведу? С этим пусть к мамке обращается.
Запоздало я вспоминаю, что Неро не было на обеде.
- Ты ел что до того, как Арчи тебе красоту навел эту? - Невзначай интересуюсь, пока мелкий открывает бутылку, сам же достаю из рюкзака банку принглс и бутылку колы. Поймав озадаченный взгляд, я пожимаю плечами и добавляю:
- Если ты выблюешь из себя через час содержимое этой бутылки, то не смей потом ныть, что это я виноват.

А хотя лучше пусть ноет, чтобы я не гадал, совсем он там помер или еще есть шансы притащить домой живое тело.
Разбитая морда Неро (ну и просто мое рядом стоящее ебало, окей) привлекает внимание двух проходящих мимо ниггеров - примерно наши ровесники, по моим быстрым прикидкам им около шестнадцати лет. Долго зрительный контакт не удерживается: их кто-то окликает, я же убеждаюсь, что это какая-то женщина, значит, пока можем отсюда выйти без приключений.
Не то, что против надавать кому-то по щщам...

- Пошли дальше, пока у местных инфаркт жопы не случился от наших рож. И ты будешь пить уже, а?