Аня говорила, что у него никогда не было той самой интуиции, которая загодя орала внутри о приближающемся пиздеце. Вадим не спорил. О пиздеце он всегда узнавал по факту, до этого даже не подозревая о возможных финтах финтов судьбы.

Вадима все устраивало, если быть честным. Вадим даже был готов благодарить природу, жизнь и судьбу за отсутствие внутреннего звоночка, иначе бы он давно сошел с ума. С его ритмом жизни этот звоночек бы никогда не затыкался, сводя с ума. А этого Вадиму было не надо.

Кто-то из них двоих должен был быть в здравом уме. Кто-то из них двоих должен был выстраивать вокруг обоих иллюзорную стену стабильности и спокойствия. Взращивать нормальную жизнь, стараясь поддерживать эту нормальность в пределах разумного.

Аня не годилась на эту роль. Вообще. Никогда.

Вадим не жаловался. Он любил как-то бездумно и безумно, что закрывал глаза на много. И готов был закрывать эти самые глаза всю жизнь, лишь бы остаться рядом. Лишь бы успокоить и поддержать то неуловимое умиротворенно-здравое состояние Анны, что все чаще не переходило в срывы.

Вадим почти гордился собой. Но больше он, конечно, гордился Аней, смотря, как она борется с недугом. Как она побеждает.

И хотелось бы стабильного спокойствия всегда. Сидеть у окна при легких заморозках по весне рядом с женой, обсуждая как прошел день, обсуждая ее мысли и сны. А может, обсуждая, как правильно воспитывать иного, что они все же усыновят.

Вадим хотел семьи, может быть овчарку и ходить на пикники летом, когда погода еле-еле поднималась выше десяти градусов.

Вадим любил Магадан и Север. Там было холодно, спокойно и на фоне происходящего в России даже спокойно.
А споки? Он готов был любоваться этой природой вечно, вечно вывозить Анну куда-то вглубь леса, когда наступали выходные и вечно наслаждаться тишиной.

Анна говорила, что у него никогда не было той самой интуиции, которая была присуща многим людям и иным, которой она сама была не обделена. И Вадим не жаловался. До определенного момента.

Он ждал долго. Действительно долго. Аж целых два часа после того, как поднять всех на уши. Аж целых два часа, чтобы оставить почти до готовленный ужин (они редко баловались этим, потому что ни одному из них еда была не особо нужна, но почему бы иногда не устроить приятное себе и жене?) и помчаться на место ее работы.

Вадим не волновался. Оправдывал задержку ее коллегами или длинными очередями в магазине, или там большим завалом на самой работе. Он не волновался пока шел (бежал) до места работы. Он не волновался, когда не нашел ее там. Он почти не волновался, когда нашел до боли знакомые вещи посреди дороги. Брошенное хозяйственное мыло. Бежевый шарф, когда-то подаренный самим Вадимом. И даже перчатки, которые Анна так любила.

Он не устраивал панику пока собирал эти вещи аккуратно, бережно и словно бы пытаясь найти какую-нибудь зацепку.
Зацепок не было. Ни на вещах, ни вокруг. И тишина, будто полквартала решили вымереть за секунду. Только фонари помигивали лениво, паршиво освещая место, где лежали ее вещи.

Он не устраивал панику, когда направлялся ко Двору, почти уже продумав план дальнейшего действия.

Мебель полетела чуть позже, когда ему пытались доказать, что даже сутки не прошли с пропажи жены, а значит нет смысла начинать поиски.

К согласию они пришли только на столе из красного дерева с металлическими вставками, который исчез в окне и обрушился на пол, тонко намекая на нервное состояние Вадима.

На второй день поисков пришлось привлекать человеческую полицию. Идея была, конечно, не Вадима. Вадим ходил мертвенно бледным и молчащим так красноречиво, что напарник справедливо решил, что при людской милиции они все будут ограждены от гнева Вадима невидимым щитом законов и приличия.

И были правы.

Он ходил за ними по пятам, забывая про сон.
Забывая про еду.
Забывая вообще про все, что существовало вокруг.

Тебе нужно поспать
Тебе нужно отдохнуть
Тебе нужно…
Нужно…

Все это нужно разбивалось о взгляд молчащего Вадима.

Магадан вдруг перестал быть таким привлекательным.

Они не хотят пускать его вперед, когда Анна находится где-то у черта на куличиках. Далеко в лесу, по направлению в Оротукан. Они ни разу тут не были, они ни разу даже не говорили о таком длительном походе.

Напарник отпускает его, когда они оба слышат голос Анны.
Напарник отходит немного назад, потому что-то, что видится ему — не вписывается в рамки понимания.
Анна не была такой. Он помнил эту девушку, жену почти что друга и очень хотел бы, чтобы глаза его обманывали.

Вадим хотел бы это тоже, и не хотел одновременно. Он не особо слышит себя, когда выкрикивает ее имя. Не понимает, что делает, тупо смотря на труп за спиной милиции и поглаживая ее по волосам. Какие-то тупые слова успокоения, которые слабо помогают ему, да и ей тоже.

— Милая, что произошло?

И весь этот сюр. Вадим ненавидит себя за то, что так опоздал.

[nick]Vadim Chernykh[/nick][status]один прогиб и ты погиб[/status][icon]https://forumavatars.ru/img/avatars/0019/d1/1c/102-1550589314.png[/icon][lz]<div class="lz"><a href="ссылка на анкету"><b>инкуб</b></a> [258]<br>ну бля понеслась</div>[/lz]

Вадим пытается не терять голову и голову и мыслить здраво. Он накидывает на нее дубленку и осматривает, осматривает, осматривает, будто прошли месяцы с их последней встречи. Он не видит ничего, но явственно чувствует что-то неладное, что клубится в воздухе вокруг.

Конечно, они ей не верят. И это неверие почти так же материально, как и снег под ногами и тяжелая рука напарника на плече. Он сбрасывает ее и смотрит волком, не на Аню, нет, на всех, кто находится сейчас рядом.

Оглядывает местность вокруг себя, но ничего. Темень и чертов антураж крайнего севера. Хотите немного реальности в ваших фильмах — Магадан обеспечит ту тоску и отчаяние русской глубинки, стоит только зайти подальше в леса, где даже отголоски цивилизации затухали под напором дикой природы.

Вадиму страшно.
И этот страх он чувствует от всех, но больше всего от Анны. Он верит ей, конечно же, он не может не верить ей. Они ведь столько разговаривали об этом, столько ночей было проведено ими в легких дискуссиях о сосуществовании и правильности морального выбора.

Он верит ей, но вот другие
(вадим косится на напарника, который лишь качает головой и на полицейских, которые уже сотворили картину преступления в своем жалком и ничтожном сознании)
конечно же, нет. И он понимает каждую мысль, которая может скользнуть в их головах, он понимает и принимает возможность существования этих мыслей, но все равно хочется вгрызться в глотку первому, кто посмеет подойти к ним ближе.

Вадим ненавидит себя.
Вадим презирает себя.
Вадим хочет взять ее в охапку и сбежать куда-нибудь дальше, севернее, куда их не полезут искать, где их просто не смогут отыскать.

Он понимает — виноват. Он понимает — не уследил. Он понимает, что полностью в ответе за то, что произошло здесь. И можно уговаривать себя и уверять себя в том, что Аня взрослая и самостоятельная, можно вбивать в голову и отгораживаться от собственной вины, но факты были на поверхности.

Она нуждалась в опоре, защите и поддержке.
Он не смог предоставить ей ничего из этого.

— Я верю, милая, — он гладит ее по волосам и не смеет отвести взгляда. Он не может не верить ей, потому что знает — Аня бы никогда не солгала ему. Как и он ей.
— Мы разберемся, мы во всем разберемся, я обещаю, — он хочет просто предложить убежать, сменить место и исчезнуть, но маленький огонек надежды «а вдруг» перевешивает все его сомнения.

Побег не выход, да и никогда им не был. Один раз, второй, третий, а что дальше? Вся жизнь в попытках не попасться и никакого спокойствия. Не такой жизни он хотел для них.

— Вадим Алексеевич, нам придется проехать в участок, — милицейские пытаются быть корректными, но все равно даже не смотрят на Анну.

Боятся?
Зря.
Вадим хочет собственноручно перегрызть им сонные артерии.
Бояться им стоит не ее.

— Зачем мы притащили их с собой, еще раз? — Вадим хочет сорваться на крик, но только очень громко и выразительно шепчет это напарнику. — Я отвезу ее во двор, а ты сам разбирайся с этим сбродом, иначе разберусь я.

Вадим обнимает Аню еще крепче, словно напоследок, прежде, чем повести к машине, которая осталась чуть дальше, где дорога еще позволяла проехать.

— Я обещаю, мы во всем разберемся. И они убедятся в твоей невиновности.

[nick]Vadim Chernykh[/nick][status]один прогиб и ты погиб[/status][icon]https://forumavatars.ru/img/avatars/0019/d1/1c/102-1550589314.png[/icon][lz]<alz><a>инкуб, 258</a></alz><br> ну бля понеслась[/lz]

Отредактировано Medea Visconti (2020-03-11 19:36:28)