- JADEN ELLIOT ATLAS -
[джейден эллиот атлас]
cody fern
fuck me, fuck you. simple choice, really.
Дата рождения и возраст: | Занятость: |
___________________________________________________________
[indent] Связи: эллиот атлас — отец, грейс атлас — бабулита, пёс — пёс.
Биография:
Отец называет это баловством и переходным возрастом. Переходный возраст затягивается — увлечение документальной фотографией не проходит ни в восемнадцать, ни в двадцать пять, ни на пороге подбирающегося затаившимся тигром и спящим драконом тридцатника.
Джейден снисходительно терпит отцовское ворчание, с каждым годом всё сильнее окрашивающееся истеричными нотками. Он врёт, что не находится в горячих точках и что всё время под присмотром. Врёт, что всё в порядке. Врёт, что скоро вернётся. «Скоро» откладывается сначала на месяц, затем на полгода, затем на год. Двадцать шестой, двадцать седьмой и двадцать восьмой день рождения Джейден встречает в одиночестве или в кругу малознакомых, но очень близких людей.
Когда в Ливии становится невозможно находиться — он точно не знает, почему, может, потому что меняется обстановка, а может, потому что меняется что-то внутри, — получается на три месяца запереться в чужой квартире в Париже, делая вид, что жизнь прекрасна и что голова не забита тягучими и вязкими, как разлившийся дёготь, ужасами человеческой беспомощности и насилием человека над человеком.
Джейден считает себя сильным и устойчивым. Количество пустых бутылок, шеренгой приютившихся вдоль стены, считает иначе.
Ему говорят, что он молод и наивен, но удача дёргает за руку и тянет в самое пекло. У него получается выжить, а у врачей в госпитале получается вытащить из бедра все осколки.
Раньше было проще — так думает Джейден, когда возвращается в Лондон по наставлению отца. Он послушный мальчик, кога слышит, что Эллиот на грани срыва. А это, в общем-то, редкое действо.
Они не виделись три года, созвоны по скайпу с херовой связью, глитчами и задержками не в счёт.
Когда-то всё было в порядке. Отец был спокойнее. Сдержаннее. Сильнее. Джейден никогда не винил его ни в чём, даже если тот переходил все границы дозволенного — а границы у Джейдена были жёсткие и не терпящие надругательства над собой. Даже в смерти матери он отца не винил — тот справлялся с этим сам вполне отлично, как образцово показательный грешник. Взносы в фонд помощи матерям становились ощутимее, забота вокруг Джейдена крепла и превращалась в наросты шипами внутрь.
Может, потому он и сбежал тогда в Ливию, а не от чувства собственного достоинства и совсем не потому, что считал себя лучше всех.
Весь тот месяц, что он пробыл в Лондоне, они либо говорили о дальней и не очень родне и о погоде, либо не говорили вовсе. Джейден лениво собирал заметки для будущей книги и увиливал от писем и звонков агента и по совместительству лучшей подруги, как от пуль и брызг гнилой воды в луже, отец то и дело в пустоту рассказывал о том, как поживает тётушка Александра и как дела у двоюродного племянника Макса, укатившего на пмж в штаты.
Между делом Джейд рассказывает отцу о том, что до сих пор слышит, как болтают дворовые кошки — отец хмыкает и придаёт этому значения не больше, чем придавал когда-то в детстве. В общем-то, не удивительно, куда интереснее слушать, что и кто моет рыть под него, пытаясь нагнуть вместе со всем конгломератом, чем то, что дорогой сын снова болтает с подзаборной кисокой, как когда-то пятнадцать лет назад
Это никого не нервирует, это никому не мешает. Мешает всё остальное.
Беспокойство затягивалось леской вокруг шеи и не давало спокойно заниматься хоть чем-нибудь, кроме продажи обработанных снимков до тех пор, пока не лопнуло, словно набухший аппендикс или терпение Его Высочества, не дожившего до повышения.
Паранойя Эллиота Атласа вышла на новый уровень, а Джейден продолжал оставаться послушным сыночком. Выказывая недовольство ссылкой в Эдинбург, под бок к бабуле Грейс, он скорее радовался, что побудет в мнимом одиночестве, подальше от чужой сдержанной истерики, напишет пару глав, а то и целую книгу, издаст что-то вроде альбома с фотографиями и прославится не хуже, чем «чёрный паспорт». Может, под шумок происходящего свалит в Сирию или вернётся в Ливию.
Отец думает на десять шагов вперёд.
И приставляет к дорогому сыночку, о котором печётся, словно о достоянии Короны, охранника бренного тела.
Не то чтобы Джейден против.
Он всегда мечтал завести собаку.
— отучился на журналиста;
— с пятнадцати лет увлекается фотографией, особенно документальной;
— два с лишним года провёл в Ливии, ещё полгода — в Секторе Газа;
— три месяца жил в Париже, деля крышу, еду, алкоголь и постель с женатой парой;
— вернувшись в Лондон, вернулся к образу богатого мальчика, у которого есть деньги на новую коллекцию Луи Витона;
— время от времени впадает в ступор, ловя необоснованные и нелогичные триггеры в деталях окружения или в чужих словах и вспоминая пережитое;
— испытывает въевшийся страх перед громом и салютами;
— папочка — член совета директоров крупной фармацевтической компании и там же глава департамента пиара, урождённый англичанин, сын Лондона, крепкий параноик;
— мать покончила с собой через год после рождения Джейдена, посмертный диагноз — послеродовая депрессия.
[indent] Что-то пошло не так: лет в двенадцать понял, что разговаривать с соседской жирной кошкой интереснее — она была разговорчивее, чем отец. Едва забеспокоившись через десяток лет, списал странности на невроз. Вернувшись в Англию, заподозрил, что разговаривает не с кошками, а с чем-то, что лишь прикидывается голосами кошек, но снова не придал этому большого значения. Потому что лучше болтать с кошками, тем более они рассказывают много интересного.
___________________________________________________________
Предпочтения в игре: АЙ ЛАЙК ТУ БИ ПРЕЙ пишу медленно, мало, плохо, не трогайте, спасибо, до свидания (2-4к, третье лицо, настоящее время).
Судьба персонажа: сделайте вид что его не было.
Отредактировано Jaden Atlas (2020-04-08 16:24:46)
