Первая и внезапно, как ему кажется, здравая мысль:
убраться отсюда подальше.
Оуэн пялится на машину и не находит, в целом, ничего странного, если не учитывать факт, что за те несколько минут, которые она находится в их поле зрения, её никто не попытался спиздить.

- Эй, она здесь, - кивает на машину, когда Марта подходит ближе.
Вдвоем они стоят еще несколько секунд молча, будто увидели Святой Грааль, не меньше.

Он озадачено трет шею и осматривается по сторонам, пытаясь найти хоть одну адекватную причину, из-за которой у владельца такой тачки могло возникнуть желание приехать сюда и оставить машину. Попытки предсказуемо заканчиваются ничем.
Но это же уже хоть что-то, так?

- Ам-м, - Оуэн не нервничает, вообще.
Оуэн чешет переносицу, борется с желанием спрятать руки в карманы и вроде как хочет выдать полезную идею, но затея, очевидно, заранее оказывается провальной.
- Если сигнализация заорет, мы быстро убежим, так? - Уточняет он у Марты, у которой на лице четко читается вопрос «какого хуя я здесь делаю».
(он, если честно, тоже не в курсах)
(но олдос сказал, что они кое-кого проебали)
(а у этого кое-кого охуительная тачка)

В любом случае, Балерно - именно то место, где можно подергать машину за дверную ручку, и никто вокруг не удивится.
Тем больше недоумения отражается на лице Маколи, когда дверь поддается. Тихо присвистнув, он оборачивается к спутнице и с веселой улыбкой кивает на пассажирское сидение.
Прокатиться вряд ли выйдет
(да и это вроде как угон)
а вот посидеть в ожидании Кинга и Бэтшибы - вполне.
(главное, чтоб хозяин внезапно из-под земли не возник)
(ха-ха)

Тревожный звоночек дает о себе знать едва он, плюхнувшись за руль, замечает треснувшее стекло на панели приборов - больше осмотреть не получается, потому что замечает бумажку на пассажирском сидении и забирает в руки.
- Оно вообще работает?
Не отреагировавшая на его нажатие лампочка под крышей, кажется, дает ответ. Дотянуться до кнопки зажигания - без ключа в пределах машины двигатель вряд ли заведется, но какую-то реакцию приборы выдать могут - не успевает, только заметив в сумрачном освещении нацарапанные цифры.

- Позвоним? - Поворачивает бумажку к Марте и все-таки жмет на start engine.
Кнопка проваливается внутрь и западает.
Автомобиль реагирует примерно никак.

(может, машина сломалась, и чувак с горя ушел в длительный запой?)
(он бы его понял)

[indent] Телефон звонит.
В ушах звенит.
Еще звенит стекло, когда Одра, потянувшись наугад, сбивает полупустую бутылку. Резкий запах синтетического пойла, имеющего крайне отдаленное отношение к бурбону, становится совсем невыносимым.
А вот это в лучших домах Франции уже принято называть «ну ебанарот».

[indent] Пару раз ткнув куда-то в экран, Одра роняет голову на подушку и тут же об этом жалеет.
Сперва — потому что это это попросту больно. Потом — когда до нее доходит, что это был не будильник, и из динамика явно доносится чей-то голос. Не самый довольный.
(ее все-таки исключили из школы?)
(мать решила сообщить, что вычеркнула ее из завещания?)

[indent] — ...да?
Повисает пауза. Одра успевает свесить ноги с дивана и даже принять вертикальное положение.
Судя по шороху, кто-то на том конце несуществующего провода или подбирает слова, или пытается передать телефон, или просто позвонил, чтобы подышать ей на ухо.
— Я, типа, слушаю? — с некоторым намеком уведомляет она и тянется, чтобы распахнуть окно.
В душную гостиную впервые за несколько дней врывается поток свежего воздуха. Одра зевает во всю ширь челюстей, опускает взгляд вниз и даром что на месте не подпрыгивает.
У тачки, на которую она часами пялилась последние две недели, топчется какая-то парочка.
Девушка с телефоном и парень помладше, который поворачивает голову на звук; теперь он смотрит прямо на нее.

[indent] Да ну нахер, думает Одра, прежде чем захлопнуть окно, шарахнуться назад и сбросить вызов.
Вас сюда не звали.

Отредактировано Audra Winter (2020-03-05 03:15:27)

Это был пиздец. Все началось, как говно, продолжилось, как говно, кто же сказал, что концовка будет не говянная?
Именно. Никто.

Олдос вообще не помнил причины на кой-хуй подвизался на это все. Скорее всего, это был старческий маразм. Старость не радость, а скука смертная, как бы чего такого ебнуть, чтобы расшевелиться.
Олдос и ебнул. Курта по голове, когда тот чуть не сдох от попытки (удачной, сука, удачной) сожрать демона, а потом ебнули его своими великими свершенниями. А потом все гадал, когда же оно пойдет не по той дороге. К слову, долго ждать не пришлось.

Он уже и забыл нахуя звонил Курту. Наверное, чутье. Наверное, стоило сделать это раньше, а лучше запереть горе-революционера под замок, чтобы не творил всякой хуйни. Но было не до этого. Астарот свалился, как снег на голову.

Подарок на восьмое марта, вот это вот все. Судьба любит хуевые шутки.

Если так глянуть, вся его жизнь — хуевая шутка.

Хотя, идея с запиранием под замок в собственном доме была так себе, потому что Курту амбиции бы Оуэна, и вот уже глядишь, все инквизиторы через миг мирно шкварчат на костре. Благо, силенок хватало. С другой стороны: хороший Астарот — сожранный Астарот, и никаких тебе проблем.
И подъебов.
И еще много всякого дерьма в виде бедных запуганных учеников и всякой хуйни в виде «я тебя щас как научу, что у Олда волосы поседеют».

Олдос только закатывает глаза на выебоны Астарота. Вступать в словесную перепалку с этим демоном сейчас — подписать себе смертный приговор. Победителем не выйдешь, да еще обосрешься так обосрешься.
Хотелось, конечно, обосрать его, но Олдос все еще пытался сохранить вменяемость и иллюзию контроля всей ситуации.

Как видите, получалось так себе.

От упоминания твиттера его передергивает так, будто очередной Ктулху заявился на порог с криками «выручай». Будто он, блять, центр кризисной поддержки всех обездоленных. А именно об этом говорил табун, бродивший по его дому.
В твиттер он не заглядывал уже неделю после того, как закорешился с другим Кингом, а после вместе с ним был забанен Трампом за слишком пиздливый настрой.

А на кого еще срывать злость, как не на самого великого и все в таком духе правителя этого мира.

— Ты можешь не пиздеть, а выполнять?

Олдос думает кинуть что потяжелее, но и так понимает, что играет с огнем. Хуй знает, что в очередной раз придет стукнутому в голову, пока он не под контролем демонолога.

Идея отправить Оуэна с Мартой — отстой. Он уже представляет горящий Балерно, ораву демонов в хомяках и крысах и мертвого Курта в эпицентре этой вакханалии.
А потом думает, что, в принципе, расклад очень даже ничего, а под гнев Расмуса всегда можно аккуратно разложить Астарота.

Он не понимает нахуй вообще куда-то выбирается из своего дома на холме и почему идет под ручку с личной головной болью, стараясь орать шепотом на любую излишнюю инициативу.
(астарот нет
астарот да
астарот ты заебал)

— Нашли внутри что-нибудь полезное?

Бэха действительно выглядит чужеродно в этом месте, где кажется определенно проводили парочку ритуалов и подпольно варили мет — других причин такого запаха он придумать не может. Бэха выглядит настолько чужеродно не только для него. Он буквально видит этот круг вокруг машины, который отпугивал всех местных.

Такую тачку бы распиздили тут максимум за пару дней, но Курта нет уже больше недели, а значит местные просто не хотят подходить к этому место.

«Может демонолог какой»

Собственная бабка ведунья, ага, откармливающая всю гопоту своими травками. Олдос уже прикидывает за сколько ей можно будет сплавить Астарота. Желательно без этого тела.

И если бы глаза можно было бы закатить в стратосферу, то Олдос бы это и сделал, но приходится только отмахиваться от Бэтси и идти к дому.

Здравствуйте, я Олдос Кинг, не желаете приобрести мою книгу, с продажами не очень, но мне срочно нужны деньги на билет куда-нибудь подальше от них.

Олдос примерно нихуя не знает с чего начать, поэтому просто стучится. И еще раз. И еще.

— Мы бы хотели узнать насчет владельца этой машины, было бы прекрасно, если бы вы нам помогли.

Мдауш. А вы точно писатель?

Конечно, было сложно, но я подрочил.

Картинка в толще цифр, гудящих в потоке ткани цифровой реальности, и правда отвратительная. Как пишут в комментариях на ютубе, графон отстой. Я вижу того же мальчика, что и в памяти Олдоса - изломанно-тонкие черты лица, колкий взгляд из-под нависших бровей, скрытый полумраком. Ни за что не скажешь, о чем думает, чем дышит - за стеклом видеокамеры, за стеклом своей тачки, брошенной вот так просто и по какой-то совершенно непостижимой воле судьбы, не растащенной на запчасти. Никто не ссал на шины и не писал кончой на стёклах слово prick. За десять лет тут всё сошло на псы.

Но это определенно он - вот он есть, вот с ним есть девочка. Девочка выглядит ещё хуже, но не потому, что камера не ловит её бледное лицо в разрешении тыщу двести восемьдесят, а потому что она натурально выглядит хуёво. Сначала мне кажется, что он сбил эту бэмби своим бээмвэ, а затем решил подобрать, засунуть в багажник и довезти до ближайшей мусорки. Ну, либо заставил отсасывать ему, пока она не откусила что-нибудь в порыве страсти, а он не заметил, и теперь ей остается сделать большие глаза и вопить "ай как невдобно получилосб!".
Простите мне мою предвзятость по отношению к мальчику в дорогой тачке. Просто нутром чую какую-то хуйню. Животиком ощущаю.

А девочка ничего, девочка выдержала, кажется, марафонскую дистанцию, выползла из машины, скрылась в проёме двери.
Потом камера сделала "ебоньк", и показала, как мальчик с выражением лица испорченного эдварда каллена приспускает
нет, не штанишьки,
но окошечко.
А там стоит такая же девочка.
Очень красиво, очень как в фильмах. Я же говорю, было сложно, но я подрочил!
А затем камера снова делает "ебоньк", и наступает смерт.
В её последнем писке - немом, правда, но ощущаемом даже в чуждом мне, колющем и невероятно простом пространстве нулей и единиц - я слышу очень отчётливое ебоньк магического толка.
Потому что спустя какое-то время камера пишет свои делишки дальше, машина стоит дальше, а вот появляемся мы - у Оуэна такие глаза, что мне хочется подарить ему машину.
Ну, пусть берёт эту.
Ему там жалко что ли?

Пообещав себе пообещать малому олдосов ягуар, если с бэхой не выгорит, я незаметно втираюсь под локоток бэмби, теперь уже стоящей на порожеке дома своего.
- Мистер Кинг, ой, а распишитесь девушке на маечке! Ой, девушка, вы такая хорошая, ходите к нему на презентации, - я решительно хлопаю её по ручке, просачиваясь в квартиру. Ни ручка, ни квартира не вызывают у меня больших подозрений, но я слышу запах мефедрона и каких-то то ли булок, то ли кексов. Ебучий случай, тело, ты перестанешь хотеть жрать или нет?
- Простите, хотела попросить у вас водички. И заодно посмотреть на меня.
Нет ну прелесть, не так ли?

Олдос?
Слышишь меня?
У меня хуёво с голосом в твоей голове, но я настроюсь. Олдос, по-моему, она не врёт, Олдос. Олдос, возьми на заметку девушку, такая на дороге не валяется. Книжки твои читает, Олдос!
- Говоришь, женщина проходила. А можешь представить, какая?
Я сейчас, конечно, безуспешно попытаюсь срисовать смытый образ, не отрываясь от её больших распахнутых глаз, Олдос, но тут побывал демонолог.
А это по твоей части.

Мстительная бывшая твоего парня?

- Слушайте, вы так сильно не переживайте, девушка, мы просто пишем книгу, - я выразительно подмигиваю, - а... э-э-э, Курт согласился быть прототипом антагониста, так что теперь мы пытаемся понять, он сам в сюжет ударился, или его.
Я жду какое-то время, раскачиваюсь на носках, мимоходом положительно кивая Кингу головой. Худая блондинка. Пожалуй, что-то такое. Было бы лучше привязать её и поковыряться в памяти основательнее, Олдос?
- Ой, а мы не представились. Мистера Кинга вы знаете, а я Бэтшиба, его, э-э-э, пиарщи...ца. А вы?.. Хотите, чтобы кто-нибудь умер, Одра?
Мой немигающий взгляд нарушает только методичное поскрипываение.
Подозреваю, что это скрипят закатываемые Олдосом глаза.
- В книге, имею я в виду, конечно!

Ага, в нашем опусе о похождениях бременских музыкантов.
Чур, Олдос, ты петух.

Отредактировано Bathsheba Cassidy (2020-03-10 03:59:01)

Ну, по крайней мере, она не сопротивлялась. Олдос, конечно, списывал это на свое очарование.

Попасть в газеты под заголовком «Кинг проникает в дом маленькой девочки. Что это педофильская натура или сюжет новой книги?» не очень-то хотелось. Потому что еще парочка сюжетов и он точно поверит, что первое. Его все немного заебало. Совсем чуть-чуть, а вся эта канитель с Куртом не добавляла радости ни на грамм. Он был слишком стар для таких выкрутасов.

Чип и Дейл спешат на помощь, блять. Угадайте, кто Гаечка.

Слова о том, что девица была на презентации ни капли не удивляют, ну, а чего он ожидал? Интеллигентных британцев, попивающих чай в пять часов с его книжкой? Это даже представлять было смешно. Все эти интеллигентные британцы, что попивали чай, обычно читали Ричарда Докинза. Или Хокинга. Все зависело от того, сколько очков понта они хотели собрать среди одноклассников.

— Могу и на книге расписаться и на майке, даже селфи можем замутить, — Олдос просачивается в квартиру вслед за Бэтти. Ее настрой ему определенно нравится. Как хорошо, когда есть мотивация помочь доброму старому демонологу. Правда хорошо иметь мотивацию, милый?

Олдос старается запрятать эти мысли поглубже, потому что на раз не приходится, а стабильность Астарота не стабильнее рубля, особенно на такой открытый шантаж, который проворачивал Кинг.

Голос Астарота в его голове — это то, что доктор прописал. Определенно. Он понимал, что рано или поздно голоса таки начнут мучать его, но предпочтения все же отдавал другим.

Я уже понял. Она отсталая? Скажи мне

(теперь олдос смотрит на ее выразительные глаза и не видит совершенно ничего особенного
все же, можно пока не записывать себя в педофилы)

она отсталая? Или ты отсталая. Я что похож на того, кто демонологов способен вынюхать?

Олдоса это все, конечно, не бесило. Олдос, он как бы, излучал ауру непоколебимого равнодушия, стоя в пропахшей чем-то мерзким квартирке — ей богу, на улице воняло не так отвратно — и оглядывая эти скромные владения.

И как Курт с ней познакомился. И что он тут забыл? Поебывать детей в перерывах между революциями — идея так себе, но Олдос не осуждал
(осуждал)
ибо с таким наставником ожидать другого не было смысла.

Он бы не удивился, если бы она оказалась его ученицей. Или сторонницей. Или еще кем-то охренительно важным.

Ни о том.

Слушать вполуха было плохой идеей, но судя по всему, ничего важного Бэмби сказать так и не смогла. Блондинка, толстовка, худая — ебать вот это портрет портретов. Ей бы книжки писать.

Может все же свяжем ее и ты покапаешься у нее в голове получше. Мне не жалко. Я таких демонологов могу тебе штук пять описать, но и не факт, что их не больше.

У них же это, полная конфиденциальность, чтобы не сдать друг друга инквизиции. Или друг другу. Или еще хуй пойми зачем. В общем охуительная стратегия, а потом свищи ищи по всему миру, кто и куда запрятал несравненного Курта.

Олдос думает, что Расмус с землей все сравняет, если узнает о пропаже.
Олдос думает, что Расмус возьмется за него в первую очередь, если узнает, что это он отчасти виноват в Куртовых мыслях о революсьене и проглоченном демоне.
И Олдос, конечно, же не против повыяснять кто тут самый Верховный — он ведь охуительно крут, двух демонов может призвать и на ноль себя не поделить, хлопайте — но точно не в ближайшем будущем.

А лучше никогда.

Бэмби ему кажется почти забавной. И напуганной. Напугано забавной. И ему даже почти жалко ее. Хуево, наверное, когда в твой дом, который пропах каким-то дерьмом и определенно просрочкой, вламывается какой-то чмыретабор и делает вид, что это Олдос Кинг великий и ужасный сюжеты для книги ищет.

Олдос думает, что она им нихуя не верит, потому что он бы не поверил. Он все-таки не считает ее дурой (ну только чуть-чуть).

— Ну да, Титаник та еще романтическая комедия. Бэтси, давай как-то понапористее, мы так нихуя не добьемся.

Мне очень импонирует её явное желание послать нас всех нахуй. В основном, конечно, потому что оно остро резонирует с моим собственным, аналогичным.
Ещё она забавно бегает. Не по ступенькам - глазами, когда раз за разом пробуешь сорвать пласты памяти, которую как могли тщательно постарались замазать, но получилось, в общем говоря, херово - и пласты сами отваливаются, если знать, за какой поддеть. Девочка Одра прячет внутри целую гору иррационального страха и желание казаться выше, чем она есть.
Хотя почему.
Страх вполне рациональный.
- Понапористее, Олдос, я могу только хуи тебе на букет стричь, - я держу её запястья, отрываясь только бросить на Кинга прохладно-злобный взгляд, в котором он и без прямого коннекта со мной может прочитать всё, что я о нём думаю, - не желаете ли быть первым волонтёром?
Сука Олдос.
Олдос.
Олдос, а кто такой Расмус?..
И почему ты в данный момент думаешь о нём больше, чем обо мне, например?

Нет, меня, конечно, вообще интересует, какое право ты имеешь думать о ком-либо ещё в моём присутствии, потому что тут вот какой-то Курт, потом девочка Одра, потом девочка в сером опеле с последними буковками ifd (что наверняка значит i'm a fucking demonologist) на номерном знаке, размазанными по хрусталликам девочки Одры, теперь Расмус, завтра Херасмус - Олдос? Когда это прекратится, твою мать, я тебя спрашиваю?

- Хочешь сварить ей мозг так, чтобы он свернулся, как ливер? Стал тёмно-синим, как эта машинка? - я киваю подбородком в сторону бэхи, у которой всё еще переминается с ноги на ногу наш бэйби йода. - Или убить её, Олдос? За то, что слишком много знает о твоём, сука, Курте?
М?
Девочка шарахается в сторону, и я свожу пальцы вместе, чтобы слегка обозначить следы на её шее. Олдос? Смог ли ты за последние десять лет отрастить яйца, или так и оставил жизненно-важный для самосохранения орган недоразвитым?
И я не о мозгах, Олдос. Обернись, посмотри на свою ватагу - там так ничего и не изменилось.
Но, дорогой, я люблю тебя и таким.
Наблюдать за лицом Кинга приходится недолго: я фыркаю и разжимаю кулак.

Мотор бмв заводится, вспугнув какого-то соседского кота.
- Грузитесь за руль, поедем катацца. Все, кроме тебя, киса, - я сажусь на корточки перед Одрой. У неё в мозгах выжженный след, а еще куча обрывков воспоминаний о каких-то мужиках. Надо же, как мы похожи, слушай.
- Детка, забудь произошедшее последнего дня, - я глажу её по волосам, - и о том, что видела машину у окон забудь. Ты просто забухала, ясно? Очень надолго от очень хуёвой - о, как я тебя понимаю, - жизни. И не пытайся вспомнить, потому что голова будет раскалываться нещадно... в буквальном смысле слова.

Слушай, ну не потащим же мы её с собой?
Нет, ну мне похуй, конечно. Может, ты хочешь поиметь фанатку там, я о твоих новых кинках ещё не осведомлён.
А баба в опеле тебе как? Хороша?
- Может, мне к ней стоило обратиться, как к более высококвалифицированному сотруднику? - я щерюсь Кингу в лицо. - Ладно, ты всё еще мой фаворит в Эдинбурге, Олд. Не узнаёшь её в гриме? А тогда нахуя вы вообще нужны с вашей конспирацией?.. Алло, Билли? - я загружаюсь в бмв, - Билли, сколько лет, сколько зим! Ну да, сутки не виделись. Нахуя ты считаешь, Билли, ты ж не на почасовке! Билз, а пробей мне номера, можешь? - это мой сосед-коп, говорю я одними губами, подмигивая Оуэну, - тут под домом какая-то блондинка шляется третий день, ну а ты же знаешь, что у нашей общаги проблемы. Не видел ее? Конечно, у тебя чтобы до окон добраться, нужно сперва вызвать мусоровоз. В угоне, говоришь? А где в последний раз замечали?.. В Морнингсайде?..

Отредактировано Bathsheba Cassidy (2020-03-19 17:08:55)

А значимость Марты в данном конкретном месте в данное конкретное время в этой нихера не работающей (крутость -100) тачке пробивала дно. И самое главное, ведь снизу продолжают стучать.
Мятная жвачка давно уже потеряла какой-либо вкус, но Ли Рей продолжает вяло работать челюстями, развлекая себя как только возможно и подавляя желание прилепить белый комок на самое видное место.
Что за мушкетерские замашки: один за всех – все за одного. На работу на неё никто не ходит. Впрочем, Марта и сама за себя не ходила, поэтому её и уволили. Опять.

- Олдос, ты знаешь, тут такое дело…
Кинг молча протягивает несколько зеленых купюр.
Самый идеальный мужчин в её жизни.
Она ведь не забыла сказать «Спасибо»?

Марта опять давит в себе желание свалить домой. Кинг не один, с ним целая Бэтс – ударная сила этого отряда по решению… чего они там здесь собрались решать? Да и Оуэн останется, как верный сторожевой пёс, который почему-то очень настойчиво виляет хвостом при виде Марты.
Не говори со мной.
Не смотри на меня.
И желательно не дыши в мою сторону.
Она уверена, что горе-напарник строчит Кингу. И явно без ответа. Хоть фотку члена пришли – явно не ускорит процесс.

Все новости перечитаны, Candy Crash раздражает неимоверно, поэтому Марта всё-таки лепит жвачку на торпеду, любуясь шалостью.
Ну всё, хватит, можно ухо…
Марта видит знакомые фигуры, к сожалению, приближающиеся.
…дить.
Твою мать.

Прекрасно. Они объединились и сменили обстановку.
Семейная поездка по городу. Они станут ближе и дружнее.
Бред.
С Олдоса то дорогущее мороженое из лавки с непроизносимым названием. Оно Марте даже снилось.
Она ежится то ли от холода, то ли от мерзкой тишины, слишком уж сильно давящей в этом месте.
Тут что-то не так.
Прочь– словно шепчет пожухлая трава, встревоженная порывами ветра.
Только они почему-то идут навстречу.
И Марта не совсем осознанно старается держаться ближе к Бэтшибе. Хотя стоило бы наоборот, не так ли?
Под ногой хрустит ветка, заставляя задержать дыхание.
Дурацкий дешевый фильм ужасов.

- Одну машину мы уже нашли, Оуэн, - он ни в чём не виноват, Марта, - сидеть ещё пару часов в другой тачке я не готова.
Хоть почему-то кажется, что она была бы не против.

Отредактировано Martha Lee Reay (2020-04-01 19:31:56)

- Как скажешь, я просто предложил, - пожимает плечами, смотря на дом. Занавески очень милые, еще бы не выглядели как те самые шторы из детских страшилок, которые душат детей по ночам.
Там, правда, черные были, с высоты своих лет Маколи с уверенностью готов заявить, что это пахнет расизмом.
В смысле, расизм не пахнет, он просто... Ай, насрать.

- Тогда позвоним, - оповещает бодрым тоном и направляется в сторону двери.
Всегда можно напиздеть, что они заблудились - ой, подумаешь, двадцать первый век и у каждого пять навигаторов в телефоне, кто об этом задумается. Мало ли, куда приложение надиктовало ехать.
Можно и про машину сразу спросить.
Друга вот потеряли.
Подругу.
Ладно, про машину вряд ли хорошая идея.

Оуэн взбегает по ступенькам и жмет на кнопку.
Им всем стоит сделать менее напряженные лица, а то стоят, будто они представители страховой компании.
Дружелюбнее, эй, найденная машина еще ничего не значит, так?
(так?..)

Замок парадной двери щёлкает почти неслышно, но это уже не играет особой роли - после бодрящей трели звонка дом делает стойку на ушах и замирает.
Есть в нём что-то такое незаметно тыкающее нам жирный фак.
Я придерживаю Оуэна от лишних резких движений лбом в приоткрывающуюся дверь, словно он может задеть паутину, рябь по которой дойдёт до паука, и за локоточек тяну в сторону заднего двора.
Так, стоп.

Слишком фонит.
Ну, положим, этого вашего Курта удерживает хар-рошая такая демонологиня, фу ты бля, пусть даже со сворой ребяток из моего двора. Но фонит-то откуда? Даже в продранной, как дырявая простынь борделя, ткани дома Олдоса, покорёженной в решето, нет таких огромных сияющих знаков "здесь!", как в этом домишке. Ни один обряд такого эффекта не даст.
По факту, такой остро пахнущий болотом и озоном одновременно, пафосно кричащий о себе запах я слышала в Эдинбурге лишь раз - когда Шолто прошёл сквозь три года прямо ко мне на кухню.
Так, стоп.

- Олдос.
Сначала хватаю его за руку, потом соображаю, что безотрывно смотрю в приоткрытую дверь, а она смотрит в меня.
- Разрыв в пространстве или времени, скорее, последнее. Я подержу дверь открытой, а ты не теряй девчонку из виду, потому что если вас разбросает к херам собачьим в текстурах этого дома, ты не найдешь ни Курта, ни Марту, ни нас.
Нет, ну, конечно, можете пойти внутрь потусить какую-нибудь вечность, а я зачиллю на заднем дворике у бассейна, не?
Точно не?..
Мы зайдём сзади. Постарайся выманить её на меня.

- Оуэн. Солнышко, как у тебя с командой "слейся лицом с обоями"?.. Если что, я помогу, пошли.
интересно
мне знать
если там временная петля, сколько вашего пропавшего в ней уже держат?..
хе
хе

У Олдоса отвратительно предчувствие, но когда оно у него было не такое? У Олдоса снова включается тот самый бубнеж и желание съебать отсюда так быстро,
(особенно после слов Астарот)
как это вообще возможно, но он обещал Курту. Что-то определенно обещал.
С другой стороны, труп не будет предъявлять тебе за не спасение.

Сейчас Астарот ему определенно нравится, может же, когда хочет. А хочет она, к сожалению, не всегда.

У Олдоса все еще отвратительное предчувствие, когда Астарот и Оуэн скрываются за домом, а сам он входит с Мартой в дом. Первое, что бросается в глаза — газета. С четко напечатанной датой, что даже не стерлась со временем. А прошло ли то время?

— Марта, — Олд кажется слишком серьезным даже себе, — никуда не отходи ни на шаг.

Застревать в текстурах дома не хочется, терять тут своих тоже не хочется. Зато выдать пизды Курту за весь этот их квест — очень хочется.

Он слышит шаги, наверное, слишком отчетливо в этой тишине, не сводя взгляда с Марты. И почти готов начать молиться на то, чтобы это был обычный человек.
Ничего не говорит, только прикасается к плечу Марты и показывает рукой на звук шагов, чтобы направиться туда.