[indent] Я помню чудное мгновенье...

[indent] ...только можно было, бля, это чудное мгновенье перенести хоть на пару часов позже? А то Курт только-только отлепил лицо от кровати, у него еще волосы топорщились во все стороны, а щека хранила отпечаток сбившего под головой одеяла, он даже кофе еще не выпил, таблетками не закинулся, а веки еще тянулись друг к другу как магнитом, чтобы сомкнуться. Пока было заканчивать с дневным сном и сидением за книгами по ночам, в яростном поиске информации как бы пофиксить баги с его нынешним состоянием.

[indent] Зигги же просто сиял радостным энтузиазмом, и уже на этом месте Курт почувствовал фантомную боль в районе задницы. Жопой почуял, что ничего хорошего от ученика не жди. Но не выгонять же его на мороз только из-за интуитивного чувства неладного, да?

[indent] Курт молча пропустил его в квартиру, бесцеремонно отобрал стаканчик с кофе и первым делом принюхался — а потом сморщился и отдал обратно, потому что фу, какая гадость, как это можно пить. Расмус любил хороший качественный алкоголь, у Курта была та же история, только с кофе, именно поэтому у него на кухне стояла собственная, начищенная до блеска, кофемашина на два эспрессо.

[indent] Куда Курт и повел гостя. Книгу он положил на стол, надо будет закинуть в тайную комнату позже. Сонно раззевая рот, принялся готовить себе капучино на двойном, машинально слушая практически не замолкающего Зигфрида, чей голос был наполнен радостным предвкушением.

[indent] После таблеток и половины чашки кофе, он наконец смог обработать информацию. Жестом попросил билет. На плотной разноцветной бумаге большими буквами значилось:

ВАС ЖДУТ НЕЗАБЫВАЕМЫЕ ОЩУЩЕНИЯ
СТАРИННЫЙ ОСОБНЯК
ПОЛНОЕ ПОГРУЖЕНИЕ
КОМАНДА ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ АКТЕРОВ

[indent] ...и все в таком духе.

[indent] Поехать, конечно, не проблема. Курт наладил практически автономную работу своего салона, так что появляться ему там требовалось только в исключительных случаях, не чаще четырех раз в неделю, в основном — реже. Так что выпасть на пару дней он вполне может себе позволить, но есть одно «но».

[indent] У Курта на тему старинных зданий, как и на тему заброшенных, была одна простая позиция — никогда туда не соваться. В Эдинбурге даже въезжая в новострой можно внезапно обнаружить, что в твоей квартире уже кто-то живет. Кто-то, кто не станет делить с тобой расходы на коммуналку, зато с удовольствием будет греметь цепями по ночам, мешая спать и пугая соседских детишек до усрачки. А тут — старинное здание какого-то там бородатого года. Да тут Вангой быть не надо, чтобы понимать, что там, наверняка, крякозябр просто на любой вкус и цвет за все это время развелось. И хорошо еще, если в довесок, в подвале не проводят мессы какие-нибудь сатанисты или сектанты — эти ребята тоже любят всякие старинные здания.

[indent] Он опять посмотрел на Зигги. Растрепанного, с краснотой на ушах, которая еще не сошла, со здоровым морозным румянцем. Ну и идиота кусок. Зигфрид, милый, а тебя ничему не научила та история про шестерых мальчиков, которые пошли в заброшенный дом и пятерых из них сожрала какая-то кракозябра, не?

[indent] Но Зигги, похоже, был настроен серьезно. И лучше бы за ним приглядеть, когда он будет бродить по коридорам, чтоб картина какая не затянула. Курт тяжело вздыхает, ерошит волосы у себя на затылке и сдается практически без боя.
(точнее с боем, но боролся он, в основном, со своим здравым смыслом, который кричал НЕ ЛЕЗЬ ОНО ТЕБЯ СОЖРЕТ)

[indent] — Попроси на латыни и тогда я согласен, — ловко ввернул он в беседу воспитательный момент. Заодно и проверим какие успехи у Зигги на этом поприще. И лучше бы хоть каким-то успехам быть. Потому что похоже, что быть наставником не так-то просто, как ему казалось, даже если не связываться с детьми от десяти до тринадцати.

[indent] Еще на подъезде, когда крыша особняка еще даже не показалась поверх окружающих деревьев, Курт почувствовал что-то не то. И вовсе даже не потому, что все это напоминало начало низкобюджетного фильма ужасов с банальным сюжетом о том, как группу людей вырезает по одному призрак/маньяк/потустороннее чудище/поставить главзлодея по вкусу. Нет, с этим местом реально было что-то не то.

[indent] У Курта тихий звон стоял в ушах, делаясь то чуть громче, то чуть тише. Это ужасно раздражало. К тому же, он что-то видел в лесу непонятное, когда они уже начали сбавлять скорость, чтобы заехать на подъездную дорожку и припарковаться.
(это что слепой олень с двумя парами рогов?)

[indent] С этим местом было что-то неладно, и он даже подозревал, что именно — успех нагуглить. Оказалось, история, на которой и базировался нашумевший квест была практически реальная. Особняк был построен давно какой-то семьей, которая и обитала в нем целыми поколениями, передавая дом по наследству. Пока однажды молодая женушка очередного наследничка не исчезла без следа, после чего вся семейка спешно съехала, забыв добрую половину своего имущества. По итогу дом проверила Инквизиция и ничего странного не нашла, если не считать странным тот факт, что повсюду все еще валялась одежда бывших хозяев и разные предметы домашнего обихода — в больших коробках при переезде они явно увозили что-то другое, а для обычных нужных вещей просто, видимо, не осталось места.

[indent] Он, конечно, не был уверен на все сто и под присягой, пожалуй, таких бы показаний давать не стал, но похоже, что это была семейка демонологов. И женушка просто неудачно попыталась вызвать демона: вместо того, чтобы вызвать сущность с той стороны, сама себя переместила на ту сторону — распространенная ошибка. А если семейство демонологов жило тут несколько поколений, то только представьте себе, что они могли наворотить. Да тут каждая стена заряжена если не на успех в личной жизни, то на прибыль.

[indent] Звон усиливался.

[indent] Зигги, похоже, не замечал ничего странного, улыбался и был, кажется, рад, что они приехали. Впрочем, Зигги не заметил бы ничего странного, даже если бы это странное врезало ему по лбу.

[indent] Вот такой странный был Зигфрид Штаудингер — ученик демонога, который не верит в существование демонов, магии и всего прочего, а меж тем делает уже кое-какие успехи в изучении латыни, которая в современном мире ни на что больше, кроме как демонов призывать и контролировать, не годиться.

[indent] Их встретила девушка в платье «под старину». Курт окинул её взглядом и выражение его лица стало кисло-жалобным — лишь бы и их тоже не заставили переодеваться в костюмы восемнадцатого века, он такого не переживет. Она провела их внутрь. Внутри особняк мало чем отличался от того впечатления, что оказывал снаружи. Такой же чудовищно огромный с множеством ответвлений-коридоров, наполненный антикварной мебелью, которая выглядела так, как будто готова сожрать тебя в любой момент — ты садишь на диван, не стесняйся, ОМНОМНОМ. Вычурный, мрачный, пугающий. В нем даже пахло не так, как за порогом — не пылью, его явно натерли до блеска перед приездом новых игроков, но чем-то таким...

[indent] Серой, в особняке пахло серой и воском.

[indent] Электричества тут было не предусмотрено — полное погружение, а что вы хотели — Курт заметил приколоченные к стенам и стоящие то тут, то там на столиках и любых других подходящих горизонтальных поверхностях подсвечники.

[indent] — А кофе у вас есть? Мне кофе, если можно, — он вежливо улыбнулся девице, и она оставила их в гостиной. Похоже, они приехали в числе первых, потому что больше никого в гостиной не наблюдалось.

[indent] Зигги нервно крутил в руках смартфон — ах точно, гаджеты же придется сдать, полное погружение. Курт ободряюще похлопал его по плечу, открыт и тут же закрыл рот — потолком его умения подбодрить было «да не переживай, если что случиться, он тебе все равно ничем не поможет, помощь просто не успеет сюда доехать из ближайшего населенного пункта, даже если ты её вызовешь». М-да, лучше помалкивать и не портить Зигфриду увлекательного приключения, пусть порадуется.

[indent] — Надеюсь, нас не заставят переодеваться, — вместо этого попытался он перевести тему, отвлечь, — А то в костюме восемнадцатого века я буду выглядеть как зэк после десятой ходки со всеми моими татуировками.
Курт ухмыльнулся. Руку с чужого плеча он так и не убрал.

[indent] В голове вообще проскочила шальная мысль, а не приковать ли Зигфрида к себе наручниками, а то мало ли. Курт отвернется на секунду, а ученика уже проглотило демоническое желе.

[indent] — Троюродный племянник после третьей ходки, — звучно смеется Курт, — Ну прямо идеальный подозреваемый. А убийцей все равно оказывается дворецкий. Потому что нужен же поворотный поворот.

[indent] Комнаты им выделили рядышком, что было неплохо. По дороге Зигги с благоговением рассматривал окружающий интерьер, а Курт лениво плелся позади. Всяких древностей и тайных ходов «как из фильмов» он успел навидаться в периоды охоты за сокровищами, когда они с папкой ездили в самые отдаленные уголки мира на поиски утраченных артефактов, и еще тогда Курт понял, что не является ценителем антиквариата. Он ценил простоту и практичность, а всех этих средневековых выебонов с вырезанием львиных морд по дереву вообще не понимал. Шкаф он все равно шкаф, главное чтоб функцию свою выполнял, а как ярко он там разукрашен и что на нем вырезано это дело десятое.

[indent] Они расходятся по комнатам закинуть вещи. В своей Курт закидывается новой порцией таблеток. От комнаты фонит так, что хочется схватиться за голову, а если всмотреться в стену за спинкой кровати, то через трещины, видные в стыке обоев, можно, кажется, разглядеть ту сторону.

[indent] Дверца шкафа сама по себе медленно открывается, поскрипывая. Курт с выражением «абсолютно не впечатлен» смотрит в совершенно пустой шкаф.
— Иди нахер, я не в том настроении.
Шкаф его, кажется, понял, потому что дверца тут же пристыженно захлопнулась.

[indent] Зигфрид врывается в комнату очень вовремя для того, чтобы не заметить попытку шкафа на Курта быкануть. И тут же принимается тараторить про то, как все тут прекрасно и атмосферно. Курт морщится как от зубной боли при слова «ночь». Утешает одно — если игра начнется после ужина, то ночью спать они, скорее всего не будут, будут играть, разгадывать всякие квестовые загадки и бродить по особняку. Это, конечно, тоже безопасностью не отличается, но все лучше, чем спать. Что-то подсказывало Курту, что тот, кто тут уснет, не проснется уже никогда.

[indent] — Нормально, — уверяет Курт. Зигги втягивает голову в плечи и смотрит округлившимися глазами, почти виноватыми и почти жалобными. Курт поднимается с кровати и несильно щелкает Зигги по носу.
(оставь свою жалость при себе, приятель)
Улыбается насмешливо.
(кое-кому, кажется, не терпится встретиться с праотцами)
— Ну пошли, заглянем.

[indent] В комнате, на которую так надеялся Зигфрид, нет ничего с виду странного. Как и мебели. Под ногами поскрипывают доски, поток местами облупился. Комната кажется пустой, но что-то есть в комнате. И оно чувствует присутствие чужаков, шевелиться еще пока сонно, лениво. Курт хватает Зигги за шиворот и тащит к выходу прежде, чем это что-то успеет окончательно проснуться и выебать их обоих за то, что разбудили в такую рань.
— Насмотрелся? Пошли уже.
Дверь за их спинами Курт закрывает намертво, ни с ключом, ни без ключа не откроют. Так, на всякий случай, чтобы Зигги туда больше не лез. Не хорошо будить всякую хрень, пусть отдыхает, она устала, может, прилегла а тут всякий любопытные Зигфриды.

[indent] Внизу их ждет хрестоматийный длинный стол, во главе которого, видимо, актер, который будет им раздавать задания, а по обе стороны располагается десять игроков — это не считая Курта с Зигги. Еда выглядит сносно и обычно — никаких попыток приготовить что-то средневековое — обычные закуски, основные блюда, мясо, гарниры, всего понемногу.

[indent] Курт занимает свое место рядом с Зигги, и через силу принимается закидывать в себе еду, больше просто ковыряясь в тарелке. Ночь обещает быть чертовски долгой.

[indent] — Давай забьемся? — наклонившись к Зигфриду предлагает Курт шепотом, чтобы сделать это мероприятие хоть сколько-нибудь интереснее для себя самого, — Ставлю на то, что к окончанию квеста нас из двенадцать останется восемь.
А остальные испугаются и уедут раньше, конечно же. Их, конечно же, не сожрет никакая тварь.

[indent] К счастью, после ужина никто не пожелал присоединиться к их скромной компашке из двух человек — Курту совсем не улыбалось приглядывать сразу за двумя наивными искателями приключений, потустороннего не нюхавших.

[indent] Вдвоем они пошли бродить по первому этажу, потому что, видите ли, подвал и чердак были уже кем-то заняты. Их задачей вроде как было найти недостающие паззлы, делающие историю цельной, но никаких особых подсказок как должны эти доказательства выглядеть никто не дал. Херня какая-то, а не квест. Единственное, что в этом доме можно было найти без подсказок — это свою погибель. Хотя, может, на то и расчет? Курт решил тоже присмотреться к особняку повнимательнее, мало ли, вдруг тут в фундаменте какой полезный артефакт, которому создатели квеста и нашли некоторое применение, очевидно, не слишком правильное.

[indent] В детской он первым делом решает приступить к осмотру жутковатых фарфоровых куколок со стеклянными глазами навыкате. Куклы были расположены довольно интересным образом — где бы ты не находился, казалось, что они смотрят прямо на тебя. Еще была потрепанная деревянная лошадка посреди комнаты, которая время от времени слегка покачивалась.
(от ветра с той стороны)
Еще он чувствует магию, окружающую комнату. Заклинание, не позволяющее звукам изнутри просачиваться наружу — не иначе как для того, чтобы родители не слышали криков разбушевавшейся детворы. Удобно, однако. В двадцать первом веке родители покупают радионяню, чтобы слышать ор своего чада за три километра, а в прошлом веке накладывали заклинание, чтоб не слышать. Любящие, наверное, были родители.
Пока Курт разглядывал куколок, беззастенчиво задирая пышные платьюшка, Зигги решил поболтать. Он вот сюда болтать что ли приехал или квест проходить?

[indent] Курт криво усмехается, пытаясь представить себя в свадебном фраке и какую-то ебанутую рядом, которая согласится прожить с ним остаток своей жизни. И кучу детишек вокруг, чтоб все по канонам. Штук пять, может, семь, ну а чего мелочиться? Вечно орущих, раздражающих детишек.
— Вот ты можешь представить меня женатым человеком с оравой детей? — он насмешливо выгибает бровь, кося на Зигфрида, — Я, например, не очень себе это представляю. Но да, вообще, ты прав, чаще всего усыновляют каких-то сироток. Но я не очень люблю детей, а батя мне уже плешь проел «где внуки, где внуки». Надо будет вас, кстати, как-нибудь познакомить.
Полушутливо предлагает Курт, внимательно наблюдая за реакцией.

[indent] Ну а что? Зигги теперь тоже часть семьи.

[indent] Хотя он, конечно, вряд ли придет в восторг от перспективы познакомиться с тем, кого считает детоубийцей и маньяком. С другой стороны — убедиться, что эти эпитеты и сотую долю Расмуса не описывают.
(на самом деле все намного хуже)

[indent] Со следующим вопросом оказывается чуть сложнее. Курт вообще не хотел поднимать вопрос «есть вероятность, что тебя сожгут заживо», по крайней мере до тех пор, пока не увидит, что это уже не остановит Зигфрида на пути к новым знаниям. Нужно было время увлечь Зигги как следует, чтобы он с головой погрузился в демонологию и все те возможности, которые она предоставляет. Чтобы в полной мере смог представить количество дверей, которые для него могут открыться, когда он постигнет. Но и врать напрямую тоже не особо хотелось. Как бы так поаккуратнее выразится?
(с аккуратными формулировками у курта тоже были проблемы)

[indent] — На медиумов и гадалок всем насрать, потому что они — обычные шарлатаны. Понимаешь? А про Святую Инквизицию ты что-нибудь слышал? Ну про то, как эти бравые ребята сжигают людей заживо в крематориях? Вот поэтому и надо скрывать, и очень, сука, тщательно скрывать, — молодец, Курт, очень, бля, аккуратно объяснил.

[indent] Чтобы как-то сгладить впечатление «мы все здесь сдохнем», он спешит добавить к своему спичу ложку мёда.
— Но так не везде, конечно. Есть страны, в которых ничего скрывать не надо, Инквизиции там, мягко скажем, не рады. А демонологи стоят во главе стран. Я в таких бывал, хочешь — как-нибудь вместе съездим?

[indent] Последний вопрос — самый легкий, Курт, даже особо не задумываясь, тут же выдает в ответ:
— Ты мне просто нравишься. Ты смышленый и временами просто очаровательный, — Курт широко улыбается, треплет Зигги по волосам и несильно щелкает по носу, проходя мимо, чтобы приступить к осмотру противоположной стены.
О том, что у него было всего две опции: взять в ученики или закопать, после того, что Зигфрид устроил и куда засунут свой любопытный нос, Курт решает не говорить. Это ведь все равно уже не важно. Дела давно минувших дней.

[indent] Удивительно, насколько человек, живущий в мире, может был далеким от этого самого мира. Большинство людей в стране даже прав своих не знают, не считая тех, которые зачитывают при задержании. Человек такое странное существо, его хата с краю ровно до того момента, пока он не столкнется с проблемой лично. Спроси людей, у которых никто еще не умирал, какие будут их действия, если они обнаружат труп — и они скажут, что конечно же вызовут полицию, ведь это логично. А надо еще и скорую вызывать, о чем большинство, естественно, не знает, так что обычно карету вызывать приходится самим копам.

[indent] Так же и с демонологией и инквизицией.

[indent] А, может, в этом самом и кроется проблема? Пока простые обыватели не в курсе чем им могут помочь демонологи, а Инквизиция пропагандирует, что демонологи — это злобное зло, все остается так, как есть. Казни, конечно, перенесли в крематории, чтоб более не шокировать общественность. Ведь после появления телевизоров в каждом доме, а следом за ними и волшебного интернета, народ перестал нуждаться в показательных казнях для развлечения, люди нашли себе более мирные и цивилизованные развлечения. Инквизиции пришлось подстроиться.

[indent] Курт хмыкает, глядя в одну точку. Пропаганда — страшная сила. Вбросить тут и там семена сомнения, и вот уже Инквизиция — злобные чудовища, которые пытают людей в застенках, а демонологи — бравые Робины Гуды.

[indent] — Может, ты и прав. Может, стоит раскрыть людям глаза на то, какие зверства творит Инквизиция и над кем. А ведь демонологи, в отличи от интернет-гадалок и медиумов реально могут иногда помочь изгнать призрак назойливой прабабки, что по ночам гремит цепями. И много чего еще. Если бы общество только знало об этом... — он преувеличенно горестно вздыхает.

[indent] — Ты, кстати, связывался уже со своими Цикадами на счет видений?
Если бы только эти самые Цикады были у Курта. Армия анонимов, способных вбросить тут и там новую пищу для размышлений в интернет и не быть найденными. Способные отрезать Инквизиции доступ к их же активам — деньгам и ценным бумагам, вытащить на свет какие-то тайны Церкви, выставить на всеобщее обозрение. Ах, если бы. Надо бы этим заняться.

[indent] — Никого не прельщает, Зиг, так что болтай обо всем таком поменьше, если не уверен, что тебя никто не слышит, — очень серьезно говорит Курт.

[indent] Зигфрид шипит, и Курт подскакивает к нему в два счета, смотрит обеспокоенно, что мол случилось. Зигги показывает ему детскую игрушку, на дне которой лежат осколки зеркала и какой-то ключ. Курт отбирает находку и осторожно извлекает ключ, крутит его в пальцах, рассматривает бирку. На ней проглядывается какой-то не слишком понятный рисунок.

[indent] — Пластырей нет, могу так залечить, — он требовательно протягивает руку, откладывая машинку с ключом в сторону. Порезы несерьезные, но все-таки неприятные. Затянуть их не занимает и тридцати секунд.
— Вот так.

[indent] Он снова берет машинку и ключ, располагает рисунок так, чтобы он отражался в осколках зеркала. В отражении непонятное обретает смысл. Вот только Курт совершенно не уверен, что эта находка — часть квеста. Впрочем, так было бы даже лучше. Он-то очень хотел тут найти не только какой-нибудь бесполезный приз в виде шоколадной медальки, но и кое-что посерьезнее.
— Глянь сюда, — кивает он Зигфриду.

[indent] В комнату из коридора сквозь щели к двери проникает эхо чьего-то смеха, ужасно похожего на детский, но слишком тихого, чтобы разобрать. У Курта холодок пробегает по позвонку. Кажется, кроме смеха он слышит и тихий хруст (костей) и мерзкое бульканье. Уууу, вьетнамские флешбеки.

[indent] Он раздраженно дергает плечом и смаргивает наваждение. Фигушки. Он больше не маленький мальчик и не боится крякозябр, это они должны бояться его. Одного демона сожрал, и еще одного проглотит и не подавится, если приспичит! Так что всяким тварям же лучше будет обойти их с Зигги стороной.

[indent] Курт первым делом думает не о птичках, а об уютной серебряной клетке для демона в подвале. Хотя откуда бы здесь взяться живому демону? Если у хозяев и были ручные потусторонние твари, то их забрали с собой при переезде — иначе Инквизиция таки что-то бы здесь нашла, а она же не нашла.

[indent] Или Инквизиторы плохо искали?

[indent] Ну хер их знает, может, они не настолько справедливые и неподкупные, как гласит пропаганда, и бывшие хозяева особняка пихнули взятку в надежде, что однажды смогут вернуться в дом родной уже на все готовое.

[indent] Но Курт не успевает поделиться абсурдными мыслями — Зигги уверенно заявляет, что знает куда им дальше идти. Остается только кивать и идти следом, иногда оборачиваясь назад через плечо на узкий коридор, который в ночном тусклом освещении кажется еще уже и длиннее, чем есть. Или он правда стал уже и длиннее? А сколько дверей всего было по обе стороны в коридоре, когда они тут проходили при свете дня? Разве так много?
Весь особняк будто стал больше.
Огромный, мрачный, похожий на лабиринт.
Вот тебе и полное погружение.

[indent] Он старается не терять Зигги из виду, сверлит взглядом в затылок, надеясь, избежать того киношного клише, в котором твой вроде бы знакомый, которого ты видишь со спины, медленно поворачивается и хоба — это оказывается какая-то тварь, принявшая его облик.
В полутьме светлые волосы Зигфрида отливают медью, из-за чего он кажется знакомым и незнакомым одновременно. Здесь все искажается, нельзя верить своим глазам и вообще ничему.

[indent] Оказавшись в кабинете бывшего хозяина дома, он тут же принимается совать ключ во все возможные замки. Но ни один ящик стола ключ не открывает — он и не надеялся, это было бы слишком просто, но иногда самое очевидное и есть правильный путь — правда, очень редко. Потом Курт принимается шарить по полу, отодвигая раздражающие ковры в поисках какого-нибудь тайника или тайного хода, к которому подходил бы ключ.

[indent] Зигги меж тем лениво перебирал бумаги, найденные в секретере.
Курт тоже присоединился, подошел и осторожно забрал стопку.
(листы выглядели так, как будто вот-вот готовы рассыпаться в прах, если их сжать слишком сильно или как-то неаккуратно взять)
— Вообще много переизданий, это же обычный учебник по латыни, ничего сверхъестественного, — но найти лист от туда в реквизите было все равно странно. Вряд ли это случайность. Нарыть такой учебник в современном мире не так уж просто — в медвузах и прочих университетах, где преподают ускоренный курс латыни, обычно используют сильно упрощенные учебники, ведь студентам не надо разговаривать на латыни свободно — максимум разбирать названия препаратов, растений и чему там еще до сих пор дают латинские названия.

[indent] Курт принялся вчитываться и в другие страницы, тоже явно вырванные откуда-то, некоторые — состарены искусственно. На страницах были какие-то дьявольские ритуалы — не рабочие, к таким могли прибегать разве что какие-то сатанисты, приносящие младенцев в жертву Дьяволу.
(курт никак не мог понять, эти дебилы что считают будто ад — это детский садик, на кой хер сатане, если б он существовал, души младенцев? курт прям так и видит как несчастный дьявол под непрекращающийся детский ор 24/7 меняет пеленки, готовит детские смеси и плачет горючими слезами, вопрошая за что ему это дерьмо)
Вот только сатанистов им тут и не хватало для полного счастья, конечно.

[indent] — Ерунда, похоже, нам намекают, что бывшие владельцы были сатанистами или типа того. Короче, участниками какого-то культа. Ненавижу культистов.
Курт пренебрежительно забросил листы обратно в секретер. Такая херня не стоила того, чтобы тратить на неё время. Смех да и только.

[indent] Он успевает заметить какое-то шевеление в клетке краем глаза, и еще не рассмотрев толком, что именно там происходит и зачем оно шевелиться, хватает Зигги за руку и дергает на себя. Чуть не валится на пол вместе с Зигфридом, только каким-то чудом удерживаясь на ногах.
Птичка в клетке быстро обрастает новыми мышцами, кожей и перьями, как ни в чем не бывало. Вот только ничто не способно возвращать в жизни мёртвое, а значит — это никакая не птичка. Курт решает долго не церемониться, а птичка косплеит феникса, загораясь ярким пламенем под его взглядом. Она горит, и горит, и горит, истошно пища, пока от неё не остается пепел.
(ты быканул? вот посмотрим, как ты оживешь на этот раз)

[indent] — Держись поближе ко мне, ладно? Вообще не отходи дальше, чем на шаг, окей?
Курт принимается осматривать книжные полки, прощупывает их и внизу таки находит замочную скважину. Странное место для замка, конечно. Странное, как и все в этом особняке. Он вставляет ключ и проворачивает его до щелчка.

[indent] В тайном проходе было так пыльно и затхло, что сразу становилось понятно — тряпка тут даже не валялось. А из этого, в свою очередь следовало, что едва ли это могло оказаться частью официального квеста. Ибо погружение погружением, а чистота важнее, и оставлять игроков на растерзание голодным паучкам, обжившимся по углам прохода, это как-то ну совсем не по-христиански.
Кажется, они с Зигги нашли себе тут собственный квест.
Так даже интереснее.

[indent] Все-таки хорошо, что Курт согласился поехать.

[indent] Он идет позади, держась на расстоянии в половину шага. То и дело снимает с длинных волос Зигги паутину или еще какую-то хрень, валяющуюся с потолка. После всех этих приключений, им точно не помешает отмокнуть в горячей ванной и как следует отмыться — выберутся грязными свинтусами, пыльными и в паутинке. И хорошо, если по дороге не успеют завести домашнего питомца Аркадия — милого паукообразного.

[indent] Курт старается дышать редко и неглубоко, чтобы не забивать ноздри и легкие пылью и спорами плесени. Они все поднимаются и поднимаются по хлипким лестницам, пока не выходят на чердак. Круг света от фонаря выхватывает всякий хлам, кое как накрытый уже давно не белыми простынями.

[indent] Он смотрит на Зигги, давя лыбу.
(что, еще не догадался, ученик? ладно, так и быть расскажу)
Наклоняется к уху и шепчет:
— Ты не псих, Зигги, не паникуй. В этом доме, похоже, веками жили и проводили ритуалы демонологи. Видишь ли, когда проводишь ритуал, ты истончаешь границу между этим миром и тем, пробиваешь трещину в пространстве, что разделяет наш мир с миром демоном, чтобы призвать от туда сущность. И если проводить ритуалы в одном и том же здании...что ж, однажды граница становится слишком тонкой. Мы, буквально, находится практически где-то «между» мирами. Этот дом, от камня фундамента до самой распоследней деревянной половины напитан потусторонней энергией. Странные вещи для этого места обыденны, здесь может произойти всякое, — последнюю фразу он почти довольно урчит в ухо.
Зигфриду надо привыкать ко всяким странностям, переставать воспринимать их как странности, и совершенно точно научиться на паниковать при виде чего угодно. Кости птички ожили? Херня. Слэндермен хочет обнимашек? Ну иди, обниму. В двери ломиться зомби-бабка? Проходите на чай, бабулечка, только не орите. Ничему нельзя позволить выбить себя из колеи, никогда. Иначе всякие твари этим непременно воспользуются.
Время укреплять нервные клетки, Зигги.
Или массово их расстреливать и закапывать — чтобы нервничать стало нечем.

[indent] — Я думаю, что, возможно, те, кто устраивает квест, в курсе об этом. Возможно, они нашли здесь какой-то потерянный или спрятанный бывшими хозяевами артефакт и как-то пытаются извлечь из него пользу, но не правильно. Видать, инструкции к артефакту не приложили, а они разобрались как разобрались. Но это уже только мои догадки.
Курт наконец отодвигается и пожимает плечами.

[indent] — Давай найдем, что они тут прячут, — азартно подмигивает, — Не бойся, я с тобой.

[indent] Он бесцеремонно сдергивает простыни, поднимая в воздух клубы пыли. Под ними оказываются: стопка картин с изображениями каких-то неописуемых абстракций на них, огромный деревянный ящик, зеркало в полный рост и клавесин. Он пробежался по клавишам, взял пару аккордов — не то, чтобы Курт умел играть на клавишных, так нахватался тут и там, пару аккордов знал. Все клавиши были до сих пор рабочие, ни одна не западала, не фальшивила — чудеса да и только. Следом он принялся облапывать картинки, рамка у одной слегка отходила.
— Ну-ка, подержи, — он отдает Зигги фонарик, и вытаскивает картину из рамки.
На пол выпадает сложенный в четыре раза лист бумаги.

[indent] — Ты в нотах случайно не разбираешься? — крутя в руках так и этак листок, спрашивает Курт, морща нос. Он еле может разобрать каким боком этот лист правильно держать, а ноты — ну, не его стихия.
Он поворачивает листок лицевой стороной к Зигги.
— Мне кажется, это надо сыграть и тогда что-то будет.
Но это не точно.

[indent] Ничего не получилось.
Штош.
Возможно, они взялись за проблему не с того бока. Возможно, это был ложный след и ноты просто ноты, а может на листке бумаги есть еще что-то, чего Курт сразу не заметил. Он пытается разглядеть лист с других ракурсов, подержать на свету, приложить к стенкам, даже принюхивается к нему и лижет — фу бля, пыльный какой. Курт кривится, пытаясь отплеваться от слоя пыли на языке.

[indent] — О-о-о, — у Зигги забавно вытягивается лицо, и он тычет пальцем куда-то Курту за спину.
Курт оборачивается, в зеркале за его спиной он почему-то не отражается, зато отражается комната, в которой они находятся. Комната, в отражении которой нет ни клавесина, ни картин, она абсолютно пуста, не считая разнообразных символов.
Ух ты! Курт узнает их. Он сам пользуется чем-то похожим: в его уютной квартирке есть комнатка, таинственным образом исчезнувшая со всех существующих планов дома, которая скрыта за стеной ровно до тех пор пока это ему нужно. Там он хранит книги и парочку артефактов, с которыми папуля разрешил поиграть. Очень полезное заклинание, прямо очень. Можно приводить к себе в дом кого угодно и не переживать, что гость случайно наткнется на то, чего ему видеть не положено.

[indent] Не удивительно, что инквизиция ничего тут не нашла. Тайный дом в отражении зеркала, которое находится на тайном чердаке, к которому ведет тайный ход, а ключ скрыт в картинной раме. Запрятали на славу, ничего не скажешь.

[indent] Курт медленно подходит к зеркалу, протягивает руку осторожно, как в замедленной съемке, пальцы проходят сквозь зеркальную гладь. Он отдергивает руку и поворачивается к Зигги.
— Ну что, Алиса? Махнем в зазеркалье?
Не дожидаясь ответа, Курт берет Зигфрида за запястье и утаскивает за собой сквозь зеркало. И только потом, с небольшим опозданием, в его голову приходит умная мысль: окей, инквизиторы ничего не нашли, дом продали и в нем устроили квест с разгадыванием загадок, как давно это произошло и почему ни один игрок не нашел все это? Или кто-то все-таки нашел, просто не смог выбраться, чтобы рассказать?
Что если здесь есть что-то, которое охраняет тайны бывших хозяев?
В голову пытается робко пробиться и другая умная мысль: что, если оно того не стоит? Но Курт быстрее умных мыслей, так что эта, вторая — мимо, до свидания, аревуар, ничего не знаю.

[indent] Дом в отражении не идентичен настоящему — это становится понятно, когда они покидают чердак через люк, которого в настоящем чердаке не было. Этот дом значительно меньше — всего один этаж, чердак и, возможно, подвал — но последнее, это не точно. Комнат навскидку всего штук семь или восемь, то есть дом все еще достаточно большой, но и в половину не такой большой, как настоящий.

[indent] Здесь тихо, зловеще тихо. Курт остановился посреди коридора, нахмурился и машинально сжал запястье Зигги чуть сильнее. Итак, если бы он прятал что-то достаточно ценное, то где? Логично, что там, где никому и в голову не придет искать. А где они нашли самую первую подсказку? Правильно — в детской. Среди игрушек и куколок в комнате детишек мало кому придет в голову искать вещи взрослых. Ведь не станет же взрослый подвергать потенциальной опасности свое дорогое чадо, да?
Не да.
Если дело касается демонологов.

[indent] Курт осторожными пинками открывает комнаты по дороге — ни одна из них не закрыта на ключ. Попадается копия спальни, кабинета, что-то смахивающее на гостиную с камином, диваном и креслами. Он все ждет, что в какой-то комнате будет кричащая надпись, сделанная чем-то похожим на кровь в стиле «УБИРАЙТЕСЬ», но облом, ничего такого нигде нет. Это было бы слишком дешево и безвкусно.

[indent] Детская обнаруживается там, где должен был быть подвал.
Интересное архитектурное решение, ничего не скажешь.
Прямо сразу видно, как хозяева любили своих отпрысков.

[indent] Курт с ужасом смотрит на то, как Зигфрид засовывает руку под кровать. У него перед глазами пеленой встает картинка, на которой Зигги медленно вытаскивает эту самую руку, а руки-то и нет, вместо неё — дурацкий окровавленный обрубок и это в лучшем, самом нормальном сценарии развития событий.
Он истошно орет «какого хера, а ну быстро вытащи!», точнее — делает все, что люди делают, когда истошно орут: набирает в грудь побольше воздуха, открывает рот, напрягает голосовые связи — изо рта не вылетает и звука. Или не долетает ни звука: ни до его собственных ушей, ни до ушей Зигфрида. Звуки вязнут в воздухе как мухи в липком теплом мёде.

[indent] Окей, поиграем в немое кино.

[indent] Здесь даже цвета кажутся какими-то выцветшими, еще чу-чуть и черно-белая картинка бы получилась. Не хватает на фоне только какой-то забавной музычки и всплывающих то и дело на экране картинок.

[indent] Зигги вытаскивает из-под кровати руку целой и еще какой-то клочок ткани. Курт подлетает к нему, отбирает ткань и отбрасывает её в угол с таким видом, будто это не предмет одежды, а смертельно ядовитая змея. Рука у Зигги и правда в крови, но хоть пальцы целы. Курт грозит Зигги пальцем и пытается жестами показать, чтоб тот больше не совал руки куда не следует, не проверив предварительно поджидает ли что-то там его культяпки с разинутой пастью.
Выдыхает.
(ух бля, пиздец, как же это выматывает — за кого-то переживать в режиме нон-стоп)

[indent] Курт показывает на кровать, мол, помоги отодвинуть. В тишине они двигают мебель — на стенах за ней криво нацарапаны символы и формулы. Курт простукивает стены, прижавшись к ним ухом, надеется если не услышать, то хотя бы почувствовать вибрации — и действительно чувствует. В тайнике — небольшой блокнот, его Курт сразу прячет в карман, даже не пролистывая. Не артефакт, конечно, но, может, в нем найдутся какие-нибудь интересные научные изыскания бывших владельцев.

[indent] Они уже собираются уходить, когда впервые за все время пребывания в зазеркалье слышат громкий, отчетливый звук. Скрипуче-урчащий, как будто что-то быстро-быстро перебирает острыми когтями по металлическому полу.
(но тут же деревянный полы)
Что-то пробегает у них прямо над головой. Курт задирает голову и провожает нечто невидимое взглядом от одной стороны потолка до другой.
Пора валить.

[indent] Курт идет первым, держа Зигги за запястье — прям как в детском садике, становитесь по двое, держитесь за ручки. Лестница, которая вела к чердаку, ведет на первый этаж. То есть с первого этажа они снова попадают на первый этаж — как мило. Где-то наверху, а иной раз то сбоку, то снизу периодически раздается тот самый жуткий звук, от которого у любого нормального человека волосы встанут дыбом даже там, где раньше они не росли.

[indent] Он отходит к противоположной стене, заталкивая Зигфрида себе за спину и ради интереса пытается вынесли одну из стен — все его возможности все еще при нем, это хорошая новость — плохая в том, что за разбитой вдребезги по кирпичику стеной все еще не чердак.
Пора идти на крайние меры.
В смысле — на звук. Если это что-то существует не только в его воображении, если оно хоть сколько-нибудь живое и думающее, то можно попробовать договориться.
(давай ты покажешь, где чердак, а я не разнесу это место к такой-то матери?)
Потому что Курта уже начинает изрядно подбешивать эта игра в лабиринт Минотавра.
Хватка на запястье Зигги становится все сильнее по мере того, как градус злости в Курте повышается.

[indent] Курт не чувствует ничего, кроме злости и тупой пульсирующей боли в голове: ни голода, ни жажды, ни усталости. Они бродят по зеркальному отражению особняка, но никого не находят. Может, этот звук издает вовсе не какая-то тварь. Возможно, с таким звуком местами меняются комнаты. Он сцепляет зубы покрепче, но все равно продолжает упрямо идти.

[indent] Под носом становится мокро — Курт принимает за сопли кровь, пытается утереться, на пальцах остаются темно-красные капли.
Вот дерьмо.
Это место, определенно, влияет на него как-то странно. Он как будто распадается изнутри — на плесень и ебаный мёд. И все это могло бы закончиться очень плачевно, если бы не внезапно появившийся из ниоткуда мотылёк. Курт смотрит на насекомое взглядом юного натуралиста, чуть склоняет голову к плечу, пытаясь взглянуть с другого ракурса. Смотрит на Зигфрида — у того кровь носом не идет, он просто пыльненький и обескураженный, удивленный не меньше Курта.

[indent] Появившийся здесь мотылёк рушит прекрасную рабочую теорию о демонах. Никаких демонов здесь нет, Курт бы почувствовал, а значит не демоны насылают эти видения. И да, будь в этот раз оно видением Курт бы не видел того же самого. Двое не могут страдать от одних и тех же галлюцинаций.

[indent] Напоминание: разобраться с этим позднее.

[indent] Напоминание: не забыть хорошенько прибухнуть, когда выберутся, им обоим это нужно.

[indent] Они следуют за мотыльком.
(жаль, не белым, такая бы отсылка получилась классная)
И тот приводит их, наконец-то, к чердаку с зеркалом, за которым настоящая реальность. Но радоваться еще слишком рано. Они даже не успевают подойти поближе — так и застывают в десяти шагах от — когда дверь за их спинами прогибается под ударом и трескается посередине. Курт оборачивается из чистого любопытства, но в трещине ни черта не видно — одна сплошная темнота за дверью, абсолютная и, кажется, живая.

[indent] Он подталкивает Зигфрида в спину к зеркалу и шагает вслед за ним, не останавливаясь бежит дальше в тайный проход, через кабинет в коридор, потом вниз на самый первый этаж, и только стоя у арки, ведущей в гостиную, дает им обоим передохнуть и перевести дыхание.

[indent] — Ты как? В норме?
Курт оборачивается и сканирует Зигги взглядом. Тот выглядит вполне себе целым и здоровым, по крайней мере внешне.
(всю серьезность моральных повреждений вычислить «на глаз» не представляется возможным)

[indent] Они делают еще шагов пять в сторону гостиной — передохнуть бы и выпить чаю или чего-то в этом духе — и тут в Курта влетает мадам вся в белая: платье белое, бледная сама как смерть с темными провалами глаз. Мадам хватается за его плечи и льнет так близко, что он даже сквозь одежду чувствует, как бешено у неё бьется сердце.
Мадам можно было бы принять за странноватое привидение, но наметанный на странности глаз Курта быстро определяет, что она просто загримирована, поэтому и бледная такая.
Наверное, одна из актрис.

[indent] — Что-то случилось? — Курт безуспешно пытается отцепить от себя её руки. Занемевшие пальцы призрачной мисс впиваются в плечи мертвой хваткой. Она дышит тяжело и часто и все время оборачивается через плечо.
— Вы как будто призрака увидели, — ему кажется это забавным. Хохма: призрак увидел призрака, ха-ха. Что, неужели не смешно? Почему никто не смеется?

[indent] — Т-т-там, там-м-м, — она вся дрожит и заикается.
Курт вздыхает тихо и тащит её в гостиную, где с большим трудом ссаживает в кресло. Она тут же вцепляется в его рукав, едва отпустив плечи. Ну прекрасно, блять, вот только дамы в беде им и не хватало. Курт бы с радостью послал её разбираться с тем, что там такое самостоятельно, или, по крайней мере, сказал бы отъебаться уже от него лично.
Он смотрит на Зигги в поисках поддержки желания её послать куда подальше, пока она сбивчиво объясняет, что видела «т-т-там» что-то необычное, но что конкретно объяснить не может, слышала вроде бы детский смех и видела детишек, только не совсем, они выглядели почти как дети, но только почти, зазывали её поиграть, чуть не скинули с лестницы в подвал — она бы гарантированно свернула шею — и она убежала искать кого-то из организаторов, а нашла вот только их: Курта с Зигги.

[indent] — Вы не подскажите который час? — невпопад спрашивает Курт. Интересно же сколько они отсутствовали здесь.
Мадам смотрит на него как на умалишенного и только сейчас замечает размазанную под носом кровь, запекшуюся кусками. Это её изрядно пугает — она тут же отодвигается от него подальше, выставляя руки в защитном жесте. Курт покорно отходит — ну наконец-то отцепилась пиявка.

[indent] — Вам, наверное, показалось. Тут атмосфера такая  уххх, прямо очень воображение поощряет, вот оно и разыгралось. Нам тоже казалось, что мы видели что-то, а это оказался кусок черного пакета. А мы уже напридумали! Оборотни, призраки, темные силы! Но вам лучше, конечно, ехать домой в таком состоянии, здоровье важнее. С организаторами потом как-нибудь объяснитесь. Провести вас до машины?
Она сидит, задумчиво глядя в пол, кивает как китайский болванчик. Да-да, показалось. Да-да, разыгралось воображение. Нет-нет, спасибо, доберусь до машины сама.
(ну и отлично, а то ему не больно-то и хотелось её куда-то там провожать)
Но вставать она, конечно, не спешит. Шок, наверное. Напугалась сильно.

[indent] — А что там по квесту? Может, вы нам какие подсказки оставите на прощанье?
Один квест они уже выполнили, можно и за второй взяться, да?
Или нет?

[indent] Зигги словно по взмаху волшебной палочки в секунду превращается из милого радужного единорожка в гремучего змея. А Курта поддых бьет жгучей ревностью, не его собственной, чужой. Выражение лица у него становится сконфуженным, а глаза широко открываются, он смотрит на Зигфрида как дурак. Спохватывается, правда, быстро, пытается криво улыбнуться уходящей девушке.
(больше похоже на то, что его хватил инсульт)

[indent] Плюс одна причина в копилку причин, по которым в ученики принято брать малолетних сироток. Чтоб выстраивать с ними здоровые — и не очень — семейные отношения: батя-сын, мамка-дочь, батя-дочь, что-то такое. А если взять кого постарше может случиться вот это. Юный падаван
(даже если этот юный падаван на деле старше наставника на пару годков)
может ненароком так впечатлиться знаниями и умениями учителя, так идеализировать его в своих глазах, что аж втюриться.
(недаром профессор-студенточка — это один из самых распространенных сюжетов немецкого кино)

[indent] Курта жизнь к такому не готовила. Папка на этот счет тоже никакой информации не давал. Про «демоны нам не пара» было дело, а вот что на счет того, как себя вести, если твой ученик как бы между делом воспылал светлыми чувствами — нет.

[indent] Вообще на Незримых Собраниях он, конечно, слышал, что такое бывает и даже не то, чтобы очень редко. Некоторые попадают в демонологию через постель — не новость. А еще он слышал, что это может плохо кончиться, потому что такого рода чувства с любой из сторон все только усложняют.

[indent] — Вряд ли её прям убили, — Курт хватается за вопросы по делу как за спасательный круг. Потому что многим проще тупо сделать вид, что он ничего не заметил и ничего не понял, упасть на дурачка.
— Пойти не так все может почти в любой момент: в процессе — забудешь слово, неправильно нарисуешь линию и, если сущность уже бывалая и не первый раз призываемая, то хана тебе. Потом — если неправильно сформулируешь приказ, они всегда рады найти лазейку. Но первое, конечно, более важно и опасно. Обычно.
Курт рассказывает почти шепотом о том, что, понимаешь ли, Зигги, сущности не предназначены для того, чтобы находиться в нашем мире. То есть, они могут, но им это не очень приятно. Это как для людей ходить в туфлях на два с половиной размера меньше — технически выполнимо, но не приятно, и чем дольше ходишь, тем неприятнее, тем больнее делать каждый последующий шаг. А вот люди не могут находиться там вообще, совсем. Он слышал теорию, что там нет понятия физического тела как такового — одно сплошное коллективное сознание без физической формы, что-то в таком духе. А потом любое физическое тело там распадается. Или здесь, если слишком широко раскрыть дверь между мирами и попасть под поток ветра с той стороны. «Взрыв газа» — скажут потом. Или что-то вроде того. Хозяйка дома, видимо, плохо подготовилась, поторопилась с практикой, не имея железобетонных знаний теории, вот демон её и порвал на ошметки.

[indent] Демоны очень хотят домой. А если их не запереть в человеческом теле, то смерть того, кто призывает автоматически даст им желаемое.

[indent] Такие пироги.

[indent] И уже ничего не исправить.

[indent] Во всех остальных случаях, если все сделал правильно, то исправить можно многое. Ведь нет почти ничего, чего не могут сущности.

[indent] — Правда, они тоже учатся. Меня вот мой бывший демон попытался убить не смотря на то, что веками считалось, что они не могут попытаться причинить вред хозяину. Но я выдал ей билет домой до того как, — Курт пожимает плечами, говоря об этом совершенно будничным тоном. Ведь почти не считается, а он все еще жив.

[indent] Ему не страшно болтать, он знает, что их никто не слушает. Камер в особняке нет — для антуражу, а те, кого не доедают на чердаке, кто оказался посообразительнее, уже уехал или отсиживается в чулане этажом выше.
(есть подозрения, что внутри особняка нет ни камер, ни записывающих устройств для отслеживания того, что делают игроки вовсе не для антуражу, просто создатели квеста сами бояться того, что такие устройства могли бы записать, и это довольно разумно с их стороны, зачем самим себя закапывать, да?)

[indent] — Ну что? Наведаемся в подвал и возьмем приз или заберем телефоны и свалим?
Курт не против ни того, ни другого, если по окончанию его ждет выпивка. Ему очень нужно выпить. Вот прямо жизненно необходимо. Так что выберутся от сюда — и в магазин за вином и виски.
(до второго лучше бы не дойти, но иметь под рукой не помешает)
И душ. А еще лучше — ванная. Отмокнуть как следует, смыть с себя десять килограмм пыли.

[indent] Курт облизывает верхнюю губу — на языке остается горьковато-металлический привкус.
Отвратительно.
Зато внутренний карман куртки приятно греет трофейная записная книжка, в которой, возможно, ждут своего часа крайне любопытные мысли. Можно будет вместе сесть и почитать — пусть Зигги тоже выскажется. Ему даже интереснее будет, пожалуй, ведь даже о том, что Курт уже проверил, он будет впервые слышать.

[indent] Заливистый смех эхом отбивается от стен, забивается в трещины, прокатывается по всему особняку от подвала до чердака. Курта скручивает в приступе дикого искреннего веселья, как будто ничего смешнее он в жизни не слышал. Зигги такой наивный, если думает, что любой отдых в компании Курта может стать банальным развлечением.
— В следующий раз полетим на необитаемый остров посреди Бермудского Треугольника? Море, солнце, белые пляжи...и что-то пытается тебя сожрать в воде, а что-то другое — в джунглях?

[indent] С Куртом бывает безумно, страшно, удивительно, сюрреалистично, но никогда — банально. Кажется, он вообще с трудом может представить себе что значит банальность, в его жизни она присутствовала строго до десяти лет, а это было уже так давно.

[indent] Они ловят еще одного актера — мужика чуть за пятьдесят — и он отводит их туда, где хранятся телефоны. Мужик оказывается немногословный и какой-то угрюмый, но судя по его виду, они за эту ночь уже не первые, кто попросил вернуть технику и намеревается свалить восвояси. Телефоны отдают без вопросов, прощаются стандартной фразой: «надеемся, что вы хорошо провели время, жаль, что уходите раньше, увидимся снова».
(вот уж фигушки, никаких снова, ноги их тут больше не будет)

[indent] — Останови здесь, — Курт дергает Зигги у самого города, кивает на придорожную заправку с небольшим магазинчиком. Все равно машину надо бы заправить прежде, чем возвращать туда, откуда они её взяли, а заодно и закупиться.
Возвращается с тремя бутылками вина и двумя виски, три пачки сигарет рассованы по карманам, в зубах — огромная пачка сырных снэков.
(в которых сыра на самом деле столько же, сколько сыра в арбузе)

[indent] До приезда Курт успевает закинуться еще горстью таблеток и немного подремать. Когда, подъезжая к дому, Зигги будит его, Курт непонимающе моргает, нещадно тупит, не разобравшись спит он до сих пор или уже нет. Не может вспомнить, что ему снилось, хотя точно помнит, что что-то снилось, и оно было странным, частично абстрактным и не особенно впечатляющим, скорее слегка пугающим — об это свидетельствуют капли холодного пота на лбу. Он растирает лицо, пока оно не краснеет как спелая помидорка, смачно зевает и потягивается прямо в сидении.
— Бери, что можешь, и пошли.
Курт не предлагает зайти, потому что не сомневается, что Зигги согласится. Зачем задавать вопрос, ответ на который тебе известен заранее? Разве что для сохранения приличий, но в приличиях Тэгтгрен-младший не особо силён.
(впрочем, как и старший, это у них семейная черта)

[indent] Дом, милый дом. Все в точности так, как он и оставлял, когда уезжал — это Курт проверяет первым делом, на автопилоте.

[indent] Быстро сгружает покупки на стол и улепетывает в душ так, как будто Зигги пытается его опередить.

[indent] Потом в душ с полпинка отправляется Зигги. Курт выделяет ему какие-то старые свои домашние штаны и майку, которая не факт, что будет подходить по размеру — в оправдание разрешает, если что, порыться в шкафу и выбрать от туда что угодно другое. Может, худи. Это ж Курт горячий парень с температурой тридцать семь и восемь, ему постоянно жарко, а Зигги, может, холодно будет в майке по дому расхаживать.

[indent] В ожидании, Курт усаживается на полу в гостиной, возле дивана, и начинает листать найденный в доме блокнот. Пока за окнами занимается рассвет.

[indent] В предрассветных лучах, вымытый и зарумянившийся, Зигфрид похож на мальчика с картины эпохи Ренессанса. Тонкая полоска света падает ему на скулу и по мере того, как он движется по комнате, путешествует через шею, середину ребер и левый бок — Курт бездумно отслеживает её взглядом, изредка заторможено моргая. С вымытых, еще влажных, волос периодически капает на пол. Курт делает мысленную пометку себе купить нормальную расческу, потому что у него, конечно, есть одна какая-то, но, судя по спутанности прядей, она с патлами Зигги справиться явно не в состоянии, тут нужна артиллерия потяжелее.

[indent] — Да, кое-что интересное нашел.
Предыдущий хозяин древнего особняка за городом был явно человеком увлеченным. У него был не везде понятный почерк
(как будто он по полнолуниям оборачивался врачом)
рука явно не поспевала за мыслями. Он искал что-то новое, неизведанное — прямо как Курт — много экспериментировал с демонами, домашней утварью, напитавшейся энергией с той стороны, рассматривал частные случаи странных событий — осторожно и издалека, покуда не имел никаких полномочий взяться за такое как следует. А еще он был одержим идеей стать демоном, кажется. Это не точно, потому что записи про это сложно было разобрать, может, и нет. Но факт — он искал способ человеку отправиться наизнанку и выжить, хотел, может, увидеть их мир собственными глазами, стать первооткрывателем.

[indent] Есть вероятность, что эту мысль еще его дед озвучил. Но дедуля не преуспел, вероятно, при попытке его разорвало на лоскуты.

[indent] Курт протягивает Зигфриду записную книжку, развернутую на весьма любопытных страницах, где начерчена сиггила, но не такая, какую обычно рисуют для призыва демона:
— Вот, например, смотри. Можешь объяснить, что с этой штукой не так?

[indent] Он усмехается и кивает. Живы, конечно хорошо. Хотя вот лично Курт вообще не сомневался, что они выберутся живыми. Возможно, не совсем целыми, но живыми точно, а физическую целостность не так уж сложно восстановить с помощью магии. Так что, по сути, ничего суперстрашного им там не грозило — это если не считать адские муки по шкале боли от одного до десяти тянущие на пятьдесят чем-то страшным.
— Так выпьем же за это! — он звонко бьет стаканом о стакан и осушает свой залпом.
Алкоголь с колесами взаимодействует на отличненько, хотя после такого коктейля за руль лучше не садиться.

[indent] Курт рассказывает об некоторых изысканиях из блокнота: про то, что предметы, долгое время находящиеся неподалеку от всякого сверхъестественного, тоже могли приобретать сверхъестественные свойства — да-да, артефакты это не бред компьютерно-игровой индустрии, а объективная реальность. И еще про демоном немного — только про самые гуманные эксперименты над ними, и про одержимость. То, что показывают в фильмах, дескать демоны страх как не хотят покидать тело одержимого, кидаются батюшками об стены, обблевывают священников нефтью и все такое — бред сивой кобылы.
Да эти ребята молятся на экзорцистов! И если б могли как-то помочь в процессе изгнания, с удовольствием бы помогли, чем могли.
И, между делом, упоминает, что это очень гуманно по отношению к одержимому — подселить демона. Демоны они свои сосуды берегут, от болезней вылечат, морщины разгладят — солнышки просто, лучшее лекарство и бьюти-процедура — это одержимость. А если демонологи спроваживают демона обратно, то сосуд потом может жить дальше, припеваючи.
Вот с экзорцизмом работает пятьдесят на пятьдесят и велик шанс, что сосуд склеит ласты.
(слушай, Зигги, демоноги — молодцы, инквизиторы и экзорцисты — говно)

[indent] — Ты спрашивай, если тебе что-то не совсем понятно, предлагай, если есть мысли.

[indent] Первая бутылка вина стремительно заканчивается, Курт идет добывать с кухни вторую и снэки, а приходит сразу с двумя бутылками — чтоб два раза не ходить. Он сам уже изрядно захмелел, но вместо привычного алкогольного отупения перешел в фазу возбужденного энтузиазма и жажды деятельности.
(колеса с алкоголем не мешать, алло, сколько раз себе повторить еще надо)
В голове роем жужжащих пчел носились разного рода идеи, Курт даже загорелся какие-то теории попытаться проверить — ну те, из записок не_юного демонолога.

[indent] Проспится — забудет.

[indent] Он пьяно смеется и шутит:
— Ты это сейчас как моего отца назвал?
Потом задумчиво лохматит себе волосы, корча умное лицо, и добавляет уже серьезнее:
— Ну технически это не невозможно. Я думал о том, что некоторые, упомянутые тобой когда-то онлайн-экстрасенсы, возможно, не такие уж и лгуны. Кто-то из них взаправду может видеть мертвых, например или слышать мертвых, или что-то такое. Но это все равно не поддается контролю и такие способности часто бесполезны, именно потому, что неподконтрольны носителю. И научиться их контролировать — никак, мы же не в Людях-Икс.

[indent] После еще одной порции вина вовнутрь, Курт задумывается о тех мотыльках, которых он тоже видел. Если брать теорию о том, что пожив бок о бок с демонологами люди, как и предметы, могут приобретать необычные свойства, то, может, и видения цикад — это не баг, а фича? Это насекомое ведь помогло им найти выход, а Зигги очень хотел найти выход. Вроде логично. Но тогда есть один минус — избавиться от этого вряд ли получиться. Как и научиться вызывать тварей по собственному велению и своему хотению.

[indent] — Но это все только в теории. Возможно, это кто-то когда-то и изучал, но, знаешь, тяжело сохранять знания, когда и ученых и их записи сжигают к чертям собачьим, если ловят, — Курт морщиться и запивает этот факт еще одним глотком, — Мы с отцом не один год положили на то, чтобы искать записи и артефакты, оставшиеся от других демонологов, по всему миру ездили, собирали, что могли, чтобы сохранить для будущего. Но по факту, я тебе так скажу — даже то, что нам все-таки удалось найти это капля в море того, что никогда уже не будет найдено. И все благодаря сам-знаешь-каким добрым людям.

[indent] Он смотрит на Зигги в поисках поддержки и понимания, которых не получил от папули.

[indent] Конечно, у всех желающих идти за ним были свои счеты с Инквизицией, именно поэтому они и были готовы идти за Куртом к лучшему миру, в котором никакой Инквизиции нет. Но счеты эти были чаще личными. Он же преследовал более высокие цели во всей этой затее, что ли. Курту было все равно сколько Инквизиторов умрет, а сколько выживет, он не преследовал цели убить людей, он хотел растереть в порошок саму сеть, раскинувшуюся из Ватикана по всему миру.
Пауки могут разбежаться, если успеют.
Он даже преследовать никого не будет, честное слово. Даже даст им шанс выбрать правильную сторону, когда все закончиться.

[indent] У Зигги от выпитого уже заплетается язык, но он все равно называет все правильно. Курт улыбается гордо и почти пускает скупую слезу — нет, ну вы посмотрите какой Зигфрид у него сообразительный малый, умненький, догадливый, талантливый. Из него получиться хороший демонолог. Может быть, даже настолько же хороший, насколько вышел сам Курт, потому что сразу после правильной догадки, Зигги выдвигает теорию, которая Курту в голову до сих пор не пришла.
(возможно, пришла бы позже, но зигфрид оказался быстрее)

[indent] Курт чуть щуриться, наблюдая за тем, как смоченные в вине пальцы Зигги путешествуют по его коже, старательно вырисовывая узоры из блокнота прямо на руке. У Курта на лице проступают желваки от напряжения, ноздри раздуваются. Он переводит взгляд со страницы на свою руку и обратно, только чтобы лишний раз убедиться — и правда, все ложиться так, как нужно, кто-то учел и перспективу и изгибы кожи. Пытались изобрести что-то, способное защитить человека на Изнанке? Что-то, способное защитить от демонов здесь? Они никогда не узнают, если, конечно, сами не возьмутся за эту научную деятельность.

[indent] — И правда... — подтверждает Курт, важно кивая.
Но улыбки сдержать не может. Ведь, надо же, догадался, да еще быстрее его самого. Какой молодец! Зигги, конечно, поспешно смахивает рисунок, хотя ничего и не случилось бы, чтоб сработало, наверняка, надо еще пару фраз на латыни сказать, да и рисовать чем-то, что продержится на коже дольше пяти минут, маркером например. Хотя его беспокойство все равно трогательно.

[indent] — Ты просто будущий гений!
Курт хватает его за голову и звонко чмокает в лоб.

[indent] Зигфрид прямо не перестает его радовать, доказывать, что Курт не ошибся, когда решил взять его в ученики, а не закатать в бетон на ближайшей стройке. И Курта прямо-таки распирало от гордости, как будто каждая, даже маленькая, победа Зигги — это его, Курта, личная победа тоже.
Интересно, Расмус когда-нибудь чувствовал по отношению к нему нечто похожее? Гордость, вот это все?
Не, бред какой-то.

[indent] — Ну, — Курт возбужденно облизывает губы, заливая в себя еще больше волшебно-кисловатой жидкости прямо из горла, — Я кое-какое открытие совершил, небольшую такую революцию, сделал невозможное. Не все прям идеально получилось, но!
Он собирался поговорить об этом многим позже, чтобы Зигги не пришла в голову идея повторить его подвиг, но Курт пьян, а алкоголь очень сильно развязывает язык — вот и сболтнул лишнего, не утерпел, раз уж заговорили о революциях и открытиях.

[indent] — Не много, большинство довольствуется тем немногим, что знает. Этого достаточно, чтобы обзавестись кучей денег, влиянием, машиной и домом на островах, а многим большего и не надо от демонологии, — он разочарованно пьяно икает и тянется за пачкой сигарет, чтобы закурить. Машинально предлагает и Зигги, забыв курит он или же нет.