Для демона четыре дня - не срок. По крайней мере, для Меркурия, чья жизнь была уныла и однообразна настолько, что тот мерил её минимум неделями. Он редко загорался чем-то надолго - в конце концов, люди с галлюцинациями встречались часто, аномальные места и "проклятые" квартиры и того чаще. О забавах человеческих и говорить нечего. Когда Лэнг пытался заинтересоваться современным искусством, то потерпел крах и вдобавок заслужил презрительный взгляд хозяйки, которая имела вполне однозначное мнение на этот счёт.

А вот временные аномалии отследить трудно. Они мимолетны (неудивительно) и капризны, выстреливают словно ловушки, после не оставляя следов. Максимум, что повстречал Лэнг, была квартирка в одном старом доме, где время текло чуть медленнее. По десятку минут сверху на каждый час. О ней он услышал случайно и сразу же кинулся арендовать, как только убедился в феномене воочию.

Циклы - бриллианты в горе мусора. Эндрю был счастливчиком, на взгляд Меркурия, и демон так и не избавился от ревнивой обиды, упустив из рук седьмое февраля. Он не думал, что могло бы произойти, не боялся, что угодил бы в цикл сам и точно не размышлял, как бы выбрался.

Знал лишь то, что распорядился бы временем намного лучше, чем Ливингстон.

Всё, что осталось от сладкого сверхъестественного куска невероятного, теперь заключалось в этом человеке: это была вынесенная из пережитого память, изменения в личности и проблемы, которые тянулись за этим. Четыре дня, конечно же, не срок, но Меркурий удивительно быстро стал с раздражением думать, неужели Эндрю справится без него. Неужели он настолько ловок и хитёр, что возможная помощь всесильного создания ему не нужна?

Возможно, это была личная травма Лэнга, у которого утром уехала хозяйка. "Мне сопровождать вас, мэм? Зачем ты мне нужен на научной конференции, идиот", вертелось в голове. Радовало, что она торопилась и не дала важный приказ вроде пересчитывания рисовых зёрнышек в стакане. Меркурий был немного свободен, и потому поздним вечером взял трубку мгновенно.

Забери меня? Он что, школьница на дискотеке, которая решила позвонить папочке? Дэвид усмехнулся и заверил, что скоро будет.

Такси (особое, конечно же, пока хозяйка не знает) приезжает спустя несколько минут. Шофёру платят достаточно и чистят память регулярно (даже здесь, блять, Меркурий должен что-то промывать), поэтому даже не поворачивает голову, стоит Лэнгу выйти за Эндрю.

- Ты в порядке вообще? - спрашивает небрежно, потому что нисколько не беспокоится - Ливингстон выглядит целым, здоровым, пусть и малость невменяемым. - Давай, залезай, и напомни свой адрес.

Попытка отвезти Эндрю в его конуру и оставить отсыпаться проваливается. Закатывая глаза от чужого нытья (надо же так надраться, чтобы вести себя как принцесса), Лэнг перебирает варианты. Домой к нему? Ха-ха, очень смешно, только если в заранее заспиртованном виде. В отель? Слишком много лишних глаз. Наконец Меркурий определяется с адресом и остаток пути лишь коротко поддакивает и смотрит в зеркало на непутёвого пассажира на заднем сиденье. И зачем он только заключил этот контракт? Чтобы жечь матрасы и развозить по квартирам?

- Приехали, - окликает, оглядываясь через плечо (не заснул ли); отпускает водителя и ведёт к неприятно старому подъезду ветхого дома. Наконец Дэвид замечает, что Ливингстон не совсем пьян, но лишь хмурится и молчит до того момента, как они пересекают порог.

Сразу становится легче. Ни одни таблетки не помогали демону чувствовать себя нормально, и лишь резкое попадание в аномальную зону снимало симптомы на время. Лэнг выдохнул и включил слабо мерцающую лампу в коридоре. Типичная "бабушкина" обстановка без признаков жилой атмосферы. Пыль, следы подошв на полу и свёрнутые в рулоны ковры на заваленном балконе.

В центре комнаты у стены стоят здоровенные часы, идущие в обратную сторону с тихим скрежетом.

- Думаю, тебе тут понравится, - Меркурий криво улыбается и опускает воротник пальто. - Не люкс, но сойдёт для того, чтобы отойти от твоей дряни, - в голосе определенно сквозит осуждение. - Фу, Эндрю, и что только ты принял?

В комнате батареи грели совсем слабо. Лэнг платил минимум, и поэтому владелец дома не слишком заботился об одной из квартир - хватило и того, что этот чудак вообще её снимал несмотря на всякие слухи. Помимо холода и сквозняков, здесь ещё пахло затхлостью и пылью. Последний раз Дэвид заглядывал сюда полтора месяца назад или больше, как раз во время подготовки к рождеству. Уехал за продуктами и два часа лежал здесь, глядя в потолок; позже соврал, что застрял в пробке. В пыли на полу так и виделись засохшие следы - к дивану и обратно.

Почти по этим отпечаткам Лэнг шёл и в этот раз, но добрался до окна и не без труда приоткрыл форточку. Старая деревянная рама рассохлась и скрипнула, потрескавшаяся краска рассыпалась на руки. От обстановки, совершенно не похожей на его "родной" особняк, становилось спокойнее. Демон чувствовал себя стократ увереннее, когда не ожидал распоряжений в любой момент.

- Квартира, - отвечает негромко в противовес неожиданно звонкому голосу Эндрю. - Старая, никому не нужная, с призраками. И со своими секретами.

Демон замирает взглядом на часах. Стрелка, бегущая на секундах, выглядела оплавленной, а минутная - исцарапана до мутности на металлической поверхности.

- Я вижу некую красоту в вещах, которые коснулись моего мира, - неожиданно признался, глядя на Ливингстона; тот напоминал переваренный пельмень, распластавшись у стены. - Можешь попробовать угадать, в чем здесь дело… Но я не настаиваю.

Адекватным и трезвым Эндрю не выглядел, это стало ясно ещё на улице. Меркурий не разбирался в наркотиках настолько, чтобы сказать, какой именно решил принять его "подопечный", но был уверен в том, что это именно нечто подобное.

"Какая-то херня" оказалась эйфорией. Ливингстон, точно диснеевская принцесса, улыбался во весь рот, ласково щурил глаза и растекался по стене. Меркурий устало потёр лоб, выслушивая в свою сторону неожиданные комплименты.

- В храм? Со мной? Обвенчаться, что ли? - Лэнг от веселья покачал головой и уютно расселся на диване, закинув ногу на ногу и упираясь затылком в декоративную подушку. Сидеть на грязном полу рядом с человеком он не собирался, уж лучше старый скрипучий диван. - Сам-то давно в церкви был? Дымиться не начинал?

Меркурий всякий раз дергает щекой, когда Эндрю сокращает его псевдоним. Да, в таком состоянии этот домашний убийца куда приятнее той версии, которая вытирала об него руки и послала нахер; интересно, будет ли ему о чём жалеть, когда протрезвеет? Лэнг улыбается своим мыслям, окликает Эндрю и в свою очередь приглашающе хлопает по дивану рядом с собой. Предчувствуя "какую-то херню", тот не придумал ничего лучше чем позвонить демону… Того подобный расклад более чем устраивал.

- Идём, ты там простудишься на сквозняке, - зовёт почти ласково, словно подманивая бродячего пса.

Эндрю такой блаженный, словно действительно оказался в церкви, где ему оптом простили все грехи и выдали золотой билетик в райские кущи. Демон поймал себя на зависти, и уже не в первый раз; он завидовал людям так же, как житель пустыни завидует богатым обитателям городов. Только открой кран в ванной, и перед тобой поток ледяной воды; только закинься какой-то дрянью, как Ливингстон, и будешь чувствовать себя на седьмом небе.

При всём своём опыте Меркурий встречался с наркотиками нечасто. Его хозяева не баловали раба, а то, что ему удавалось раздобыть самому, было или отвратительного качества (ещё бы, где взять-то было), или давало лишь опустошение (в том числе и от боли, ради чего вся пляска и затевалась). Часто за это приходилось расплачиваться ещё сильнее, и постепенно он отказался от того, что люди запрещают себе подобным и одновременно - страстно желают.

Поэтому на Ливингстона Дэвид смотрел взглядом тяжёлым, но беззлобным; "вот же счастливая сука", которому и думать-то не хотелось. Цепкий и любопытный, желающий каждый миг видеть ситуацию перед собой ясной (мало кто выпаливал Меркурию в лицо "демон" при первой встрече), он превратился в радужного пони, которому не хватало для полноты образа только разноцветных чулков с отдельными пальчиками.

- Эндрю, ты выглядишь ужасно, - с явной насмешкой произнёс в ответ на исповедь.

О, ни одному священнику не хватило бы его жалкой жизни, чтобы выслушать от демона, медленно потягивающего кагор и выжигающего на резной решётке исповедальни бранные словечки, подробный доклад о грехах. Убивал, воровал, пытал, не предъявлял скидочную карту в супермаркете.

Ливингстон забирается на диван, опираясь на Лэнга; устраивается уютно, совершенно растеряв понятие личного пространства. Вопросы так и летят, словно у мужчины прорвало плотину. И все, чёрт побери, до единого странные. Они заставляли задуматься - кто такой Э н д р ю, человек, что научился в цикле не только убивать, но и думать совершенно по иным принципам? Что он знает ещё, если не хватает лишь информации личной?

- Ты неплохо осведомлён, - Дэвид ощутил острое желание закурить только затем, чтобы долгими затяжками отмечать для себя паузы. - У тебя сейчас в голове ванильное желе, но ты так настойчиво лезешь в мою личную жизнь.

Мысленно представил медленный, неторопливый треск сворачивающегося от жара табака; размеренно выдохнул, расслабляя плечо так, чтобы чужой затылок не давил.

"Святые уточки, какой же он идиот."

Голосовые связки закаменели, стоило просто вспомнить первые вопросы. О, нет, Меркурий и не собирался трепать про свою госпожу; пожалуйста, можно полегче, не так сильно душить грёбаным приказом, от которого по рукам и спине бегут холодные мурашки; лишь спустя полминуты отпустило. Если Эндрю продолжит спрашивать о запретных темах, то Дэвид точно заткнёт его как можно скорее, не желая задыхаться от колючей хватки ненавистной ему силы, что связывала сущность через имя. Ливингстон нахватался знаний, может быть, но вряд ли представляет истинное положение дел; да и куда ему. Если бы не тонкая грань Изнанки, Лэнг и вовсе бы ответил на вопрос о боли кратким "сейчас узнаешь". Никакого злодейства, лишь откровенность чистой воды.

- Тебя это всё не касается, - он отстраняется от пальца, но позволяет себе слабо улыбнуться в ответ на заразительный смех.

"Счастливая сучара. Да."

- Может, чем спрашивать, лучше расскажешь? - довольно примитивно переводя стрелку, Меркурий опускает руку со спинки дивана, кладёт на чужую, лежащую на колене, и поднимает выше ладонью к себе. Рукав чуть сползает, и Лэнг смотрит на него преувеличенно внимательно, будто там написано нечто важное. - Что ты принял, Эндрю? И, ради бога, хватит меня так называть.

Меркурию нравится быть скучным. Так на контрасте собеседник ещё ярче выделяется, пытаясь его перещеголять; Лэнг - зануда (как и любой, кто рядом с начинающим наркоманом не принимает), но это не значит, что ему не весело.

Эндрю, к ноге - и вот он ластится к боку, наваливаясь всем телом.
Эндрю, дай лапу - и он послушно поднимает пальчики, пока до него не доходит.
Эндрю, голос - и он признается, а короткое "Меф" звучит не как насмешка; больше похоже на короткий щенячий лай.

- Неа, домой не поедешь. Одно желание в день, Эндрю, - выдумывает на ходу просто потому что хочет. Возмутится Ливингстон или… Конечно, нет, он же под кайфом.

Человек забавен, но в определенных пределах. Чем дольше их знать, тем больше они становятся рутиной; но чаще демон видел надменные лица "хозяев" или их жертв. С первыми нужно говорить уважительно, со вторыми - максимум пожимать плечами в ответ на "за что". Работа-рабство. Почерк людей во все времена.

Эндрю пока что вне этой схемы, и Меркурий рассматривает его жизнь, насколько получается. Возможно, он будет за ним следить; возможно, наконец узнает, как он выбрался из временной петли. Послушает интересную историю, поймет, что же именно упустил седьмого февраля, когда просто проезжал мимо.

А когда надоест - потребует плату. Меркурий смотрит искоса, слушает сладкий, восторженный голос, перебиваемый внезапными обидами и капризами; Ливингстон под мефедроном был удивительно непредсказуем, но в то же время однообразен.

Демон был не из породы заядлых любителей поиграть с людьми. Не имел определенных приёмов, а те, что имел в арсенале, не желал применять к Эндрю.

(Пока что)

И он ещё действительно не решил, зачем тот ему нужен. Как показывает практика, ручной зверь из него выходит неплохой. Готов даже приносить тапки… то есть, таблетки.

- Нет, не хочу, - Меркурий отчего-то ожидал этого предложения, но ожидаемого отторжения не почувствовал. Не хочет?

Потерять?
Контроль?

Это настолько внезапно падает в тишину среди блаженного бреда и резкого гула сквозняка из форточки, прямо на ухо, словно Ливингстон решил сыграть в искушение, что демон смеётся. Отстраняется от человека, смазывая ладонью остатки чужого дыхания с щеки, проводит по лицу и прячет улыбку за пальцами. Он всю свою жизнь по эту сторону мечтает об отсутствии контроля. Если бы всё решалось таблеткой, Эндрю…

Эта фраза могла бы стать аннотацией к дешевому детективу (убийца - садовник, дворецкий, поломойка и демон по совместительству), вот только Меркурию закономерно поплохело от одной мысли о насилии в сторону хозяина. Чёрт, и как только остальные это перебарывают и хоть как-то идут против; оттуда у них и сила, и стойкость, и внимательность; как они ищут лазейки и обретают свободу?

В общем, Меркурию бы не помешало членство в демоническом профсоюзе, да только хрен с маком бедным сущностям - трудовой кодекс в их отношении написан кровью и приказами.

Он ловит себя на осознании, что смотрит на Ливингстона с яростью и ненавистью, как на любого, кто не только напоминает о болевых точках, но и заставляет себя самого на них давить. Эндрю не виноват, но злит ещё сильнее своей свободой; своим отношением к части Изнанки, которой касаться должен не он. Меркурий ревнует и завидует человеку, у  которого из-за одной таблетки

- Так ты потерял над собой контроль? - резко хватает за горло; не давит, лишь нежно приподнимает кверху

и внезапно сжимает на миг, когда понимает - это сейчас не в его голове, он может думать и воплощать в жизнь без контроля.

- Тебе нравится чувствовать себя всесильным? - интересуется, потому что самому тоже нравится. - Хочется ещё?

Тянет на себя уже без намека на жестокость, просто подсказывая, куда именно; успокаивающе что-то шипит под нос (даже если человек напуган, то сейчас это пройдет).

- И где же ты это покупаешь? У кого, Эндрю? - всего за четыре дня ты нашел такую чудесную таблетку; а дрессировать всегда удобнее, имея в сжатом кулаке за спиной лакомство.

Меркурий за долгий жизненный срок понял, что у людей тяга к созданию себе подобных крайне велика. От традиционных природных методов до зомбирования по тв, моды, религии, вредных привычек, возведённых в ранг культа... Разбрасывание яблок под яблонями как основополагающее хобби. По мнению Лэнга, верхушку на этой пирамиде идиотизма занимал один мужчина, который около пятисот лет назад потребовал превратить его самого в демона.

Результат был забавен и предсказуем.

Эндрю с его "хочешь тоже?" напоминает Меркурию ребёнка, что нашёл в песочнице шоколадку (made in Cathina), радостно её обслюнявил и предложил первому встречному. Демон смотрит на одного наркомана и видит другого; наверное, ему и правда везло на дебилов, но был случай с человеком, который желал рецепт чистого счастья. Дэвид послушно доставил тому какой-то порошок (раз, другой, третий), а после любезно прикончил во время ломки, повинуясь "да чтоб я сдох, Мерку..."

И демон недовольно кривит губы, наблюдая, как Эндрю потихоньку отпускает эйфория. Да-да, он хочет ещё, он уже подсел, он знает, где взять и возьмёт… И зачем Меркурию тогда с ним возиться? Вытаскивать из притонов по первому звонку? Помогать закопать бедную старушку, у которой Ливингстон решит вытащить всё ценное из дома ради новой дозы? Восьмого числа человек, вывалившийся из цикла как бельё из стиральной машинки (как, блять, оно могло само??), подавал много надежд, но тут же споткнулся о мефедрон.

- Если ты теряешь контроль, его найдет кто-то другой, - почти промурлыкал демон, провожая взглядом сорвавшегося с его руки мужчину.

Вряд ли Ливингстон в нынешнем состоянии нащупает связь между наглостью Лэнга и добрым советом, но говорить напрямую Дэвиду было впадлу. Демон он или работник соцзащиты?

Меркурий опустил глаза на собственные руки, задумчиво растопырил пальцы. Странно, но в этот раз оттягивающая, раздражающая боль явилась раньше прежнего, и нужно было убедиться, не оторвалось ли у него что-то нужное. Сжав пальцы в кулак, демон вновь уставился на Ливингстона, терзающего дверную ручку. Конечно, блять, заперто, а ты чего ожидал?

Он, разумеется, животное, но не ручное. Котики и собачки не подходят, для попугая не очень смазлив, аквариумные рыбки слишком тупы... Дэвид не замечал злобного дыхания (шипения) из прихожей, перебирая в памяти нечто более экзотичное. Шершавое, колючее, когтистое, которое разевает пасть и сверлит прозрачными голубыми глазами. Затворник террариумов, вне которых забивается под тёплую батарею, растопыривает гребень на спине и подъедает тапки по ночам.

Считает себя потомком динозавров и важно скалится. Даже приказы отдаёт, используя вместо полного имени (пусть и фальшивого) короткое прозвище, созвучное с его мефедроном. Ливингстона от мнимого величия отделяет лишь одно - реальность.

- Куда ты так торопишься? Полить цветы? - Меркурий широко улыбается, медленно поднимаясь с дивана. Что-то скрипит - то ли старые пружины, то ли позвоночник из дурацких костей. - Не будь таким хмурым, Эндрю, у нас впереди вся ночь...

Звучит кошмарно, как и задумывалось. Дэвид запихивает руки поглубже в мягкие карманы пальто, нашаривая ключи, нарочно бренчит связкой и приближается к мужчине.

Забьётся ли тот в угол? Неважно, потому что Лэнг нагло отпихивает плечом Эндрю, прижимая того от дверной ручки к стене.

- Завязывай с наркотой, Ливингстон, - чеканит сухо и негромко, вставляя ключ в скважину и проворачивая до щелчка в короткой тишине. - Тебе что, заняться больше нечем?

Распахивает дверь так, что та лишь приоткрывается, а дальше отъезжает под собственным весом с отвратительным скрипом.

- Хочешь узнать забавную закономерность? - добавляет уже в спину нарочно задумчиво.

- На первый взгляд - хрен поймёшь, такая философия, - кладёт ладонь на ручку двери и тянет на себя. - Чаще всего вход там же, где и выход.

И в лучших традициях оставляет туманную фразу без продолжения, захлопывая дверь за собой. Спустя несколько секунд та смазывается под чужим взглядом, неотличимая от облупленной краски и штукатурки стен; Меркурий крайне ценил своё личное пространство.

Отредактировано David Lang (2020-04-13 20:04:29)