theurgia goetia |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » theurgia goetia » альтернатива » berlin syndrome
|
[icon]https://i.imgur.com/vBJxyXi.png[/icon][nick]Dieter Zimmermann[/nick][status]only god forgives[/status][lz]<div class="lz"><a href="ссылка на анкету"><b>ДИТЕР ЦИММЕРМАН</b></a> [unk.]<br>возвращает <a href="https://goetia.rusff.me/profile.php?id=80"><b>утраченное</b></a>.</div>[/lz]
Кованая лестница уводит на второй этаж, в открытый солнцу и им же залитый сквозь французские окна зал. Крошечные пылинки танцуют в лучах света, Дитеру при одном взгляде на них хочется чихнуть. Он поднимается под ступеням, легко скользя пальцами по перилам: те переплетаются витыми лозами, вниз свисают изящные виноградные гроздья, вверх тянутся листья с тонкими прожилками. Ручная работа, как и все в его доме — Дитер любит детали, дорогие вещи и прикосновения. Что по этому поводу думает весь остальной мир, его не интересует совершенно.
Металл холодит босые ступни; тысячи лет назад железо заставило детей богини Дану навсегда уйти в Тень, а теперь потомки оставшихся украшают им свои дома, есть в этом что-то бесспорно очаровательное. Дитрих идет совершенно бесшумно — волшебная цепь, которой скован Фенрир, на добрую половину могла бы состоять из звуков его шагов1. Вопреки обыкновению, игнорирует три подряд тяжелые двери из мореного дуба; останавливается перед четвертой, рядом с Гретхен, зависшей в пространстве безмолвным вопросительным знаком.
Светлые волосы путаются и атакуют уголки подрагивающих губ. Дочь тычется ему в плечо, содрогаясь теперь уже с головы до ног. Под пальцами Дитриха ходят туда-сюда выпирающие ребра и острые позвонки: Гретхен вся состоит из блуждающих костей и углов; он осторожно собирает ее из частей в целое — обрисовывает ладонями припухшее лицо и прижимается лбом, чувствуя на коже соль, смешанную с чужим дыханием.
Гретхен, конечно же, ни в чем не виновата. Все их проблемы разрастаются, как из раковой опухоли, из лауриного тела: прошивают его красными нитями и тянутся от нее к остальным, опутывая семью.
Все начинается с Лауры. У Гретхен под ногтями — запекшаяся кровь, которую он пробует кончиком языка, прежде чем войти в спальню.
Железо нравится Дитриху и на вкус.
Петли проворачиваются без малейшего скрипа — он чувствителен к звукам, лишние безжалостно отсекаются еще до того, как коснуться ушей. Когда Гретхен, или Анне, или Марии больно, они плачут молча. Лаура и тут исключение, порой раздражающе громкое; сейчас она сидит у стены, сминая подол небесно-голубого платья, и хнычет, и продолжает мять ткань, которая уже выглядит изжеванной и несвежей.
Из ее ресниц можно сделать несколько кисточек — мягких и пушистых, — и рисовать ими тонкие контуры. Дитер касается коленями пола и садится с прямой спиной. Надорванный конверт валяется в углу, письмо лежит в считанных дюймах от безвольно опустившей руки Лауры. Он тянется за листком и аккуратно разглаживает его на бедре. Читает наискосок стандартное приглашение-поздравление будущей студентки одного из мюнхенских университетов.
Лаура не может заплести волосы в косу без посторонней помощи, как она собирается выживать одна в чужом городе? У Лауры столько проблем, которые не так-то просто решить.
(дитрих, заметив следы от зубов на ее костяшках, целует бледную кожу, потом притягивает дочь к себе поближе и тихо-тихо обещает, что в следующий раз запихнет в нее все, что она пытается выблевать; больше она не бежит в ванную сразу после ужина)
Дочитав до конца, он рвет бумагу на длинные узкие полосы. Получается примерно две строки на один кусочек. Дитер вынуждает Лауру открыть рот, нажимая по обе стороны нижней челюсти, и заталкивает обрывки ей в рот; кончиками пальцев проходится по влажным щекам изнутри. Сжимает нижнюю губу; потом затыкает ладонью, чтобы не осмелилась выплюнуть.
— Кажется, ты хотела оставить это письмо у себя, — шепчет Дитрих, свободной рукой поправляя ее волосы. Лаура выглядит несчастной. Это несправедливо: он ведь не стал скармливать ей конверт.
1 по легенде, глейпнир состоит из «того, чего на свете нет», включая шум кошачьих шагов.
[nick]Dieter Zimmermann[/nick][status]only god forgives[/status][icon]https://i.imgur.com/vBJxyXi.png[/icon][lz]<div class="lz"><a href="ссылка на анкету"><b>ДИТЕР ЦИММЕРМАН</b></a> [unk.]<br>возвращает <a href="https://goetia.rusff.me/profile.php?id=80"><b>утраченное</b></a>.</div>[/lz]
[nick]Laura Zimmermann[/nick][status]маскот дуата[/status][icon]https://i.imgur.com/etVPxtW.png[/icon][lz]<div class="lz"><a href="ссылка на анкету"><b>ЛАУРА ЦИММЕРМАН</b></a> [70]<br><a href="https://goetia.rusff.me/profile.php?id=12"><b>страх</b></a> раскрыл свои объятия</div>[/lz]
Гретхен, не говори им, не говори ему, пожалуйста, пожалуйста, Гретхен!
Гретхен, я сделаю что угодно, отдай письмо, отдай, умоляю!
Хочешь, вы вы выкину его, сожгу, да хоть съем, п о ж а л у й с т а
Молчи, Гретхен, ты же умеешь, это я не умею, а ты всегда умела, помнишь, когда он подрезал тебе ноготь до крови, ты мол…
Гретхен вжимает голову в худые плечи и кричит, зажимая уши руками.
Толкает – Лаура упирается в залитый светом подоконник поясницей – и впивается ногтями в лицо, в волосы, путает, дергает, рвет сбившиеся колтуны пальцами: дура, дура, уродина блаженная, как ты не понимаешь, мы мымы столько сделали для тебя!
Лаура поднимает сжатые вместе руки к лицу и, взвизгнув, почти сильно отталкивает Гретхен.
Гретхен замирает, пораженная, и хлопает рыбьими глазами. Скрывается за дверью, и её молчание страшнее побоев.
Эта тишина выворачивает Лауру Циммерман наизнанку.
Она знает, кто приходит за тишиной.
Ведьма ощупывает свое лицо, сползая спиной по стене. У Гретхен всегда короткие ногти, которые ей стригут часто и под мясо.
Только так можно защитить сестру от самой себя.
Лаура не умеет, не может защищаться, её защита – тоже забота Гретхен и Дитриха.
Эта тишина…
Эта тишина…
Лу может услышать дыхание Бога, который оставил эту семью, будто сошедшую с рекламы сыра «Hochland», но не может услышать шагов отца; дом – колючий железный лес, застывший в изящной позе, а Дитрих – его лесной царь: топкий мох прячет его шаги, черные тени прячут его лицо.
Этот лес никогда не спрячет младшую дочь лесного царя. Заводные медные птицы сплетут гнездо в её волосах, выведут детей, но никогда не будут петь, потому что Дитер не выносит праздного шума.
Лаура Рената Циммерман принята в мюнхенский университет Людвига-Максимилиана (ровесник Дитриха? нет?)
О чем думала Лаура Рената Циммерман, украдкой опуская письмо в почтовый ящик?
отомчтохочетжить.
На подоле небесно-голубого платья пасмурно, обещают дождь; распускаются первые капли.
Она отводит взгляд и делает нелепо-дрожащее движение рукой в сторону письма. Это её…
Лаура не боится Дитриха Циммермана.
Она от него в ужасе.
В ужасе наблюдает, как он рвет письмо, как сминает пальцами бумагу, как этими же пальцами сминает её губы, сжимая челюсть. Этими же пальцами заталкивает это же письмо в рот Лауры, которая уже просто не может держаться, которая разражается потоком слез от унижения, которая слабо перехватывает пальцы Дитриха, перемазанные в блестящей на солнце слюне.
Лаура всхлипывает и давится обидой.
Лаура давится этим издевательством над собственными попытками что-то изменить.
Дитрих так омерзительно нежен, что Лу тошнит, но и этого нельзя: ладонь его прилипает к коже, будто всю жизнь была там. Лаура заливает её слезами, будто надеется, что из пор вырастут цветы (или что Дитер растворится).
Его тихий голос, похожий на шелест в кроне кованых деревьев, его прикосновения к волосам расщепляют сознание; говорит ей какая ты хорошая, говорит ей как я хочу задушить тебя в объятиях.
Бумага мерзко скользит по языку, не разбухает пока, но представляется Лауре комком дождевых червей. Она глотает их всех.
В животе они размножатся, разбухнут, прорастут волшебными бобами, прорвут богатый внутренний мир Лауры колючими стеблями; лопнет кожа и приглашение в университет взорвется праздничным конфетти на её похоронах.
Она такое видела у мертвой птицы в саду: через несколько дней на солнце черви прорвали блестящий синий животик…
Зажимает себе нос пальцами, борясь с тошнотой, и со свистом вдыхает теплый воздух из ладони Дитриха.
- Гретхен ударила меня… поцарапала, - жалуется Лаура ладони отца, неосознанно пытаясь перевести гнев её на другую сестру. Трется влажным носом, хлюпает.
Молчит некоторое время, рассматривая колени Дитриха. Медленно, осторожно касается его свободной руки пальцами, берет в свои руки, гладит и ластится. Набирает горячего воздуха в легкие.
- Я мо… мо… могла бы… ну… в Берлине… не в Мюн… я быбыладомавполдень…
Отредактировано Joan Livingstone (2020-03-10 11:30:07)
Вы здесь » theurgia goetia » альтернатива » berlin syndrome
