[indent] Все происходящее Одра оценивает в одиннадцать «еб твою мать» из десяти. Сперва — беспомощно наблюдает за копами, которые переворачивают крошечную квартиру вверх дном.
(самое время порадоваться, что висконти категорически запретил таскать дурь в дом, иначе у обоих сейчас было бы намного больше проблем)
Потом — не менее беспомощно отвечает на вопросы, лихорадочно соображая, как бы так выкрутиться, чтобы не сделать никому хуже. Рассказывать про свои долги полиции явно нет большого резона; Одра отделывается уклончивыми формулировками о друге матери — тем более, что это, кажется, почти правда, — и не менее расплывчато намекает на типичные подростковые проблемы: ну да, свалила ненадолго из дома, законом вроде как не запрещено.
Или запрещено.
Но ее ведь не разыскивают, так?

[indent] Не знает, не видела, весь день с ним не разговаривала. Снова правда, остается лишь надеяться, что Двейн не врал, будто накануне не выходил из дома — координировать липовое алиби довольно сложно, если нет возможности договориться заранее, а лишних проблем Одра создавать не хочет. В первую очередь, себе: без обид, Висконти ей в каком-то смысле даже дорог, но собственная шкура милее.
К тому же, не ее обвиняют в исчезновении ребенка. Одра нервно икает, пытаясь понять, какого хера, и мотает головой: никаких семилеток, даже близко подходящих под описание Рози, она рядом с Двейном не видела. На всякий случай уточняет — ее никто не крал, силой здесь не удерживал, и вот, смотрите, у нее даже ключи есть!

[indent] А потом они вытаскивают из шкафа ее вещи.
Милые розовые маечки «папина принцесса». Школьную форму с лентами для волос. Дурацкие детские съедобные браслеты. Разноцветные заколки для тех, кому еще не исполнилось десять, но уже стукнуло пять с половиной.
Одра, бледная, как кусок мела, тянет губы в улыбке и спрашивает, в чем проблема. Ну да, это все принадлежит ей — господи боже, да просто посмотрите на размер форменной блузки, какие тут могут быть варианты. Ну да, такой вот у нее... стиль. Нравится, знаете ли, инфантильная атрибутика и ободки с котятами. Сегодня рок-звезда, завтра феечка Винкс, что-то не так?
По взгляду копа можно догадаться, что не так приблизительно все, и Одра про себя до истерики радуется, что оставила ноутбук у Нэнси, да так и не успела забрать. Объяснить розовые пушистые наручники на порядок проще, чем вебкам; она почти скалится, сминая в пальцах краешек футболки, и выпаливает: претензии к чужим предпочтениям, офицер?
Детектив.
Кто он там, блядь.

[indent] Ее не задерживают, но заставляют где-то расписаться и настоятельно рекомендуют приехать в участок на следующий день. Одра закрывает дверь и сползает на пол, прислонившись к ней спиной; одними губами беззвучно повторяет «вот же блядь», пытаясь понять, кому выкопала яму — себе, Висконти или сразу обоим.
По всему выходит, что у нее поводов для беспокойства все-таки меньше, и только поэтому к утру ей удается заснуть в развороченной квартире. Одра обещает себе все прибрать, но уже завтра. И просыпается — от нетерпеливых звонков в дверь с интервалом меньше нескольких секунд.
Сука, да ну что опять.

[indent] — При... — вет. У Одры отличная зрительная память, и эту рыжую даму она кое-где уже видела. И даже слышала имя. И теперь паникует вполне обоснованно.
Надо было повесить цепочку.
Или вообще не открывать.
Кстати, выйти в окно — по-прежнему отличный вариант. Ноль подводных камней.

[indent] Вместо этого она делает пару шагов назад, позволяя Медее пройти, и пытается собрать остатки храбрости в кулак, чтобы хотя бы не начать орать на одной ноте прямо той в лицо.