- EUGENE MIKAEL TRIGG -
[юджин микаэль тригг]

burn gorman

The fear: that nothing survives. The greater fear: that something does © Richard Siken

___________________________________________________________
[indent] Связи: Бенджамин Тригг - отец, жив, но впал в помешательство и с 1988 года содержится в психиатрической лечебнице. Астрид Тригг - мать, жива, вышивает крестиком в уютной гостиной у себя дома в пригородах Эдинбурга. Йюрген Лейтнер - дядя по материнской линии, найден мёртвым в Лондоне в 2017 году.

Биография:
Юджину пять лет, и он впервые видит Млечный Путь.

Река из звёзд мерцает над его запрокинутой головой. Прохладный ветер треплет его волосы. Отец смеётся: «ну, наконец-то выбрались на природу, в Лондоне такого не увидишь» и приобнимает жену за плечи. Безлунная августовская ночь посреди поля наполнена запахами трав и пением Роберта Планта, доносящимся из оставленного на дороге автомобиля. Заслушанная до дыр «Stairway to heaven».

Юджин знает слова наизусть. Он знает множество слов. У него прекрасная память и острый ум. Он учится быстрее сверстников и мучает вопросами родню.

- Папа, что там наверху?
- Ты ведь знаешь, это звёзды, сынок.
- Нет, что там тёмное между ними?

Бенджамин хмурится, соображая, как объяснить пятилетке концепцию вакуума, и пока он молчит, Юджин делает несколько шагов вперёд неосознанно, как сомнамбула. Он силится разглядеть. Раньше ему всегда казалось, что небо плоское и конкретное, точно купол. Отец уже говорил ему, что это не так, но он никогда не видел глубину, никогда не чувствовал объём, не ощущал вес, давление… теперь он уверен - что-то притаилось там, в вышине - безглазое, безмолвное и безмерное.

Сияющие точки звёзд вдруг теряют для Юджина всякую важность. Их можно увидеть. Их можно описать. Их бесконечно много, но в совокупности они подвластны осмыслению. А как осмыслить то, у чего нет ни совокупности, ни частностей?

Шуршит трава - такой знакомый земной звук - отец подходит ближе.

- Там между звёзд…
- Я знаю, папа.

Юджин оборачивается, и Бенджамину кажется, что вместо глаз у сына - крошечные чёрные зеркала, отражающие отсутствие.

- Я знаю, что там, - с улыбкой произносит Юджин, и Бенджамин не спрашивает ничего в ответ. Он не хочет знать.

***

Юджину пятнадцать лет, он считает себя обычным подростком, и у него нет оснований думать иначе.

Он ходит в школу, в кино и литературный клуб, копит деньги на пластинки, ужинает с матерью, помогает ей с работой по дому и раз в месяц навещает отца.

Когда он заходит к нему в палату, Бенджамин кричит. Юджин вежливо приветствует его и уворачивается от пластиковой тарелки. Ничего тяжёлого или острого в комнате, естественно, нет, но Тригг-старший - очень изобретателен. Он смотрит на сына с ужасом. Его руки дрожат.

- Здравствуй, папа, как твои дела?
- Не подходи ко мне, не подходи, не смей, не подходи…
- Хорошо, я просто оставлю подарок на тумбочке, врачи говорят, что тебе нравится рисовать.

Новый альбом сменяет старый - это уже шестой. Юджин переворачивает потрёпанную обложку и пролистывает страницы. Все они чёрные - многократно заштрихованные карандашом. Ничего нового. Он больше не ждёт ничего другого.

Вопреки сплетням медсестёр, Юджин искренне любит своего отца. Всякий раз он рассматривает его исхудалое бледное лицо с нежностью, и чувствует странное, почти болезненное облегчение. Бенджамин жив. Бенджамин всё ещё узнаёт его. Он уверен в этом, потому что Бенджамин всё ещё боится.

Этим вечером главный врач мягко просит Юджина больше не приходить, и тот плачет, пока мать нежно гладит его по волосам, а бездна разрастается жадно у него в груди.

***

Юджину двадцать пять лет, и недавно он перестал узнавать себя в зеркале.

Это его покрасневшие глаза, кривой рот, впалые щёки, аккуратно уложенные волосы, но он никак не может собрать обратно фрагменты головоломки. Отражение дрожит, плывёт и плавится по краям, оставляя на месте себя бесформенный силуэт.

Мать волнуется за него. Советует взять перерыв. Она говорит: «диссертация никуда от тебя не денется, милый, попробуй отвлечься». Он слабо улыбается ей в ответ. Он знает, Астрид боится, что он повторит судьбу Бенджамина - обоснованный рациональный страх - и считает, что ему нужно больше общения. Отчасти, она права. После переезда из Лондона в Эдинбург он так и не завёл новых друзей, а тоска по отцу, хоть и утихла с годами, не исчезла совсем, лишь превратилась в фоновый ноющий спазм.

Кратковременный визит дяди Йюргена делает только хуже. Юджин давно хотел повидаться со стариком, поболтать о путешествиях, книгах, возможно, похвастаться недавно вышедшей статьёй, но, вопреки ожиданиям, с ним не говорят, на него только смотрят хмуро и холодно. Исподлобья. Астрид пытается разговорить брата, вспоминает совместную поездку в Берген, когда Бенджамин был ещё не совсем плох… но Йюрген обрывает её жестом и просит отойти для беседы в другую комнату.

Спустя час Астрид возвращается - одна - и бормочет растерянно какую-то ерунду, мол, дяде пришлось вернуться в офис по срочным делам. Партнёры. Контракты. Совещания.

Юджин кивает, говорит: «ничего страшного», но Астрид молчит, и до него вдруг доходит - она не станет рассказывать. Он чувствует злость и рывком поднимается из-за стола.

Автобус везёт его в исторический центр, где выплёвывает рядом со случайным баром. Крутые мощёные улочки старого города поблёскивают после недавнего дождя. Юджин облизывает губу. Лихорадочно. Внутри него воет монотонно на одной ноте непонятная ему нужда.

В баре он встречает Хелен. Они не знакомы и никогда не виделись раньше. Они из разных кругов. Она - учится в театральной школе, он - работает ассистентом преподавателя. Она - улыбчивая кучерявая и веснушчатая, а он - чужак здесь и не знает, куда себя деть.

Юджин говорит ей - совершенно невпопад - что пишет диссертацию на тему страха человека перед небытием, и она неожиданно замирает под его взглядом, словно бабочка проткнутая иглой.

- Я понимаю этот страх, - шепчет она, - я тоже боюсь.

- Это хорошо, - улыбается он ей.

Он замечает своё отражение в окне за её спиной. Оно в порядке.

***

Юджину тридцать пять лет, и он чувствует себя великолепно.

Презентация его новой книги «Иная Земля» прошла успешно - без эксцессов и задержек, а это значит, что теперь он с чистой совестью может скрыться в полумраке своего жилища на предстоящие выходные, возможно даже отключив телефон. Одна эта мысль вызывает у него блаженство. Никаких звонков и сообщений. Внезапных требований и изменений. Тишина, покой и умиротворение. Разве что студенты продолжат осаждать его почту письмами, но ничего не случится, если он исчезнет на два дня.

Он закрывает ноутбук, снимает очки и бережно убирает их в чехол, когда замечает юношу, всё ещё сидящего в пустом первом ряду. Книжный, где проходила презентация, вот-вот закроется. Работники торопливо убирают складные стулья в подсобку. С улицы доносится вечерний пятничный гул.

Паренёк буравит Юджина тяжёлым взглядом.

- Вы что-то хотели, молодой человек? - точёный преподавательский тон против воли вспарывает тишину, - Комментарий? Критика? Вопрос? Очередное сравнение с Кьеркегором? Если последнее, то прошу вас, воздержитесь…

- Я искал встречи с вами, - выдавливает из себя незнакомец, - уже год.

Юджин хмурится и окидывает его быстрым взглядом с ног до головы, подмечает пыльную дорожную сумку и помятую одежду. Разумом он понимает, что должен чувствовать, как минимум, дискомфорт, а ещё лучше - тревогу или испуг. Однако вместо этого он испытывает интерес и смутное приятное предвкушение. 

- Вы открыли мне глаза, - продолжает юноша, и кажется, что каждое слово даётся ему с великим трудом, словно ему приходится вытачивать их из камня, прежде чем произнести, - прошу, пожалуйста, закройте их обратно.

«Простите, я не могу», - хочет сказать Тригг, но вместо этого он смеётся.

- Как насчёт того, чтобы выпить со мной чашку чая? Я знаю хорошее место неподалёку отсюда.

Юноша думает полсекунды, а затем судорожно кивает, будто боится, что своенравный писатель обнулит предложение и оставит его наедине... с чем-то. Юджин удовлетворённо хмыкает себе под нос.

Пожалуй, отдых дома может подождать. Ему предстоит особенный разговор.

***

Сейчас Юджину сорок пять лет, и не так давно его пытались убить.

Точнее, принести в жертву, если использовать терминологию, с которой он всё ещё пробует сжиться. После неудачной попытки мужчина представился ему: «Джона». Что ж. Весьма оригинальный способ познакомиться, жалко, что Юджин не в силах полностью оценить его, потому что предпочёл бы не знакомиться вовсе.

Не узнавать и не знать.

Однако - вот парадокс - если вспороть слои оправданий и трусливого самообмана, оголить нервы и распахнуть метафорически грудную клетку, станет ясно - что-то ликует внутри него, пока его разум леденеет от ужаса.

Ведь теперь границы раздвинуты и барьеры разрушены, и то, что он (не)увидел когда-то давным-давно между звёзд, распростёрло свои объятия ему навстречу.

[indent] Что-то пошло не так: пятилетний ребёнок неудачно задумался, что такое Ничто и с тех пор кормит его своим и чужим безумией.

___________________________________________________________

Предпочтения в игре: пишу в третьем лице, увы, медленно - бездна отвлекает, но когда она меня выплёвывает, я компенсирую скорость качеством. Размер зависит от ситуации. Люблю обсуждать с соигроками детали и придумывать локальные мемы. Птицу-тройку не использую, но не осуждаю.
Судьба персонажа: в дурку его.

Отредактировано Eugene Trigg (2020-03-01 15:27:36)